Мемуары: Ставропольский хлеб

В педагогическую деятельность я включился сразу же по приезду в Ставрополь. Что же касается работы научной, то здесь, на новом месте, необходимо было присмотреться, где бы я мог проводить научные исследования с наибольшей эффективностью.

Может продолжить исследования по культиваторам, то есть по теме своей диссертационной работы? В прежних моих исследованиях остались два практически неразрешенных вопроса – автоколебания рабочих органов почвообрабатывающих машин и релаксационные свойства почвы. Здесь такими проблемами никто не занимался. Продолжить самому свои прежние исследования? Но для этого требуется воссоздать почвенный канал.

Обсудили мы эту проблему с Владычанским и пришли к выводу, что в условиях института она неразрешима. Места на кафедре для обустройства почвенного канала нет. Это раз. И, во-вторых, – эта мера очень затратная и необходимых средств нам проректор по научной части Зиновий Моисеевич Особов выделить не сможет. В Мелитополе мне просто повезло, что мой руководитель был проректором по научной работе института, и в моей научной работе средствами я стеснен не был. Собственно, там я был не пасынком, а сынком. Здесь же – другое дело.

Встретился я с Зиновием Моисеевичем. Рассказал ему о своих замыслах. Попросил командировать меня на завод «Красный Аксай», с которым я тесно сотрудничал при выполнении диссертационной работы. Ответ? На командировки денег нет. И все же мне, хоть и не без труда, но удалось его уговорить.

Город Ростов еще со студенческой скамьи мне хорошо знаком. Бывал не раз по профсоюзным делам. Так что любоваться не стал его достопримечательностями, и сразу же поехал на завод «Красный Аксай». Встретили меня доброжелательно. Многие меня хорошо помнили по докладам на Техническом совете завода. Мои предложения по использованию автоколебаний не вызвали особого интереса. Высказались в том смысле, что коль мне эта проблема интересна, то занимайся ею сам. Мол-де, завод не возражает, но никакой помощи, включая и финансовую, не сможет оказать.

Вместе с тем, зная мои литературные наклонности, предложили соавторство в написании справочника по культиваторам. Вначале я этому предложению обрадовался. Когда же стали оговаривать его содержание, то здесь наши пути, как говорят, разошлись. Выяснилось, что они намерены написать «Справочник конструктора культиваторов». В этом плане у них много накопилось конструктивных разработок, и они хотели их обнародовать. Я предложил включить туда и рекомендации по эксплуатации культиваторов. С моим предложением заводчане не согласились. Они хотели написать такой справочник, который стал бы настольной книгой для конструкторов культиваторов. К общему мнению мы так и не пришли.

Я уехал из завода совершенно безрезультатно. А заводчане? Отказавшись от моих услуг, у них не нашлось закоперщика, который бы взял на себя всю организацию по написанию справочника по их замыслу. Скажу даже откровеннее. Такой справочник кто-то должен был написать один, обобщив все имевшиеся на заводе разработки, и всех-всех, кто представлял ему определенные материалы, включить в качестве соавторов. В таком случае справочник имел бы определенную ценность. Если же его издать винегретным способом, то есть составить из отдельных лоскутов со своими авторами, то вряд ли что полезное могло бы быть получено. Такие справочники имеют право на жизнь, если в них материал многоплановый. Таким был «Справочник конструктора сельхозмашин». Вот в нем был раздел по проектированию культиваторов. Однако, в таком разделе, из-за недостатка места, привести подробные рекомендации по проектированию культиваторов не удалось. На заводе нужный инициатор не нашелся…

С подобной проблемой мне пришлось столкнуться дважды.

Чтобы мне получить ученое звание доцента, необходима была вторая публикация. Написал я брошюру «Комплексная механизация заготовки сена» и соавторами поставил двух работников кафедры, один из которых обеспечил ее издание. Попытки получить от своих соавторов необходимый материал закончились тем, что из написанного ними я не смог включить в эту брошюру ни единого предложения.

Примерно в таком же духе писался и «Справочник механизатора-полевода». Более того, один из соавторов не только ничего не писал, но и не читал написанное.

Так что я всю жизнь в написании книг, брошюр, статей предпочитал быть единоличником. Признаюсь, что со мной сотрудничать в написании книг очень непросто. Я согласился бы на соавторство, если бы мой соавтор досконально знал содержание того, о чем должен писать, и … умел писать. Мне в жизни в этом плане не повезло, такого соавтора не встретил, Да, признаться, я и не искал.

Мне очень нравилась работа по совершенствованию методики преподавания сельхозмашин. Это касается отбора содержания и лекционного материала, и лабораторных и лабораторно-практических занятий. В предыдущей главе я отмечал, что вся направленность моих лекций в значительной степени отличалась и от направленности лекций моих коллег из многих вузов, с которыми мне пришлось контактировать, включая вузы Ленинградские и Московские, и от содержания учебников и учебных пособий по нашей дисциплине. Поэтому возникла у меня мысль начать педагогические исследования для того, чтобы мои разработки и их дальнейшее совершенствование стало достоянием всех вузов страны. Я тогда был убежден, что перестройка учебного процесса в направлении, которое отрабатывал, является оправданной.

С этими моими мыслями я познакомил Зиновия Моисеевича. Не одобрил он мое намерение заниматься педагогической темой и порекомендовал избрать направление исследований, связанное непосредственно с механизацией сельского хозяйства. И все же маленькую отдушину открыл - включил меня в комиссию по проверке практической деятельности выпускников нашего института в сельхозпроизводящих хозяйствах края. Зона исследования - Красногвардейский район.

Это было мое первое знакомство с воспитанниками нашего института. Комиссия настроилась на знакомство с условиями жизни выпускников, их обустроенностью жильем и другими коммунальными благами, и лишь мимоходом были затронуты условия их производственной деятельности. В этой комиссии я был чужаком, и мое мнение о некотором расширении программы деятельности нашей комиссии было игнорировано.

По результатам проверки была составлена справка, что все - хорошо, что Красногвардейский район создает хорошие условия для жизнедеятельности наших выпускников. Результатами проверки оказались довольны и проверяющие, и проверяемые. На том и расстались:

Возвращались мы из Красногвардейска рейсовым автобусом. Всю дорогу корил себя, что согласился на такую бесполезную командировку. Выяснить, каких знаний нашим выпускникам не хватает для плодотворной работы, не было у меня возможности. А ведь именно это является основой для планирования учебного процесса. Я даже не заметил, как въехали в Ставрополь. Из забытья меня вывело чувство, что автобус вдруг стал двигаться все быстрее и быстрее. Сидя слева, у самого окна, я глянул вперед и обомлел. На очень высокой скорости мы летели прямо в пропасть. Я не представлял себе, где мы едем, но очень четко увидел перед автобусом настоящую пропасть. Как она, эта пропасть, оказалась непосредственно в городе? А, может быть, мне это почудилось - подумал я. В этот момент автобус резко повернул вправо и лоб-В-лоб столкнулся с грузовиком, ехавшим нам навстречу по своей, правой стороне дороги.

От удара нашего автобуса грузовик развернуло против часовой стрелки, и он расположился поперек дороги мотором в сторону дома. Из него вышел водитель, на лице у его носа виднелось пятно крови. Лобовое стекло машины не было разбито, так что я так и не понял, откуда взялась кровь.

Наш автобус остановился, упершись в правую сторону грузовика. В салоне автобуса оказалось море молока. Это разбились трехлитровые бутыли с молоком, которое везли крестьяне на городской рынок. Травмированных пассажиров в автобусе не оказалось. Собственно, все произошло так мгновенно, что никто ничего и не сообразил: Может быть лишь я, фронтовой автомобилист и имевший довольно большую практику езды за рулем автомобиля, своевременно прочувствовал, что со скоростью что то неладное:

Вышли мы из автобуса, и подошли вплотную к тому месту, которое мне показалось пропастью. Это была действительно пропасть. Там, внизу, виднелся железнодорожный путь, до которого, если прикинуть на глазок, было метров сорок-пятьдесят. В том месте, где автобус сделал резкий поворот вправо, на краю обрыва виднелась осыпь грунта от левого заднего колеса автобуса.

Оценил я возникшую обстановку. Не попадись нам навстречу грузовик, наш автобус приобрел бы бешеную скорость, так как спуск дороги был очень крутой и длинный, до самой 3-й городской больницы, и дальше. Представил себя за рулем этого мчавшегося вниз автобуса, и разумного выхода, чтобы спасти пассажиров, не находил. Авария с человеческими жертвами была бы предрешена. Вот так небольшая без жертв авария предотвратила трагедию.

Посмотрел я на водителя автобуса - настоящий богатырь. Представил на его месте водителя помельче и ужаснулся: Нашему богатырю хватило сил так повернуть рулевое колесо, чтобы автобус отскочил от пропасти, лишь оставив заметный след на ее границе. Этому способствовала и большая скорость. Будь скорость автобуса небольшой - заднее колесо, обвалив грунт границы пропасти, неминуемо свалилось бы вниз, а за ним в пропасть полетел бы и автобус со всеми нами:

Я не обмолвился о тормозах. Экспертиза установила, что они отказали еще до подъезда к пропасти вследствие заводского брака. Так что водитель в этой аварии не был виноват, и даже сейчас благодарю Бога за то, что вовремя навстречу нам ехал вот тот грузовик.

В то время многие опасные участки дороги не имели никаких заградительных устройств и случались аварии куда страшнее, чем эта, и с человеческими жертвами.

Чтобы не волновать семью, об этом инциденте я рассказал жене и детям лишь спустя несколько лет.

В начале уборочной страды 1965 года я с Дмитрием Михайловичем Беляевым, инженером отдела механизации краевого управления сельского хозяйства, по заданию спецкора газеты <Советская Россия> на его <Волге> с номерами 00-05 выехали в западные районы края для написания статьи по тематике <Служба здоровья сельхозтехники>. Я специально привел номер этой машины. В то время все машины руководства края имели номера со многими нулями. Так что работники ГАИ всегда легко могли предположить, кто едет в салоне этого автомобиля. О намеченном нами маршруте никто не знал, однако нас везде встречали высшие должностные лица районов и хозяйств. Видимо работники ГАИ передавали направление нашего маршрута движения вперед, указывая, что едет машина, имеющая на номерном знаке три нуля.

В нашу задачу входило показать умелую работу служб технического обслуживания сельскохозяйственной техники, сделав основной упор на обслуживании зерноуборочных комбайнов. В это время уборка хлебов набирала темпы. Дмитрий Михайлович, мой спутник, был опытным работником управления, неоднократно выполнял подобные задания. Так что мы быстро собрали необходимые сведения на заданную нам тему.

Меня же в этой поездке заинтересовал сам процесс уборки хлебов. Ранее, в Мелитополе, я постоянно принимал в ней активное участие, являясь руководителем студенческих групп по прохождению производственной практики. В то время сами студенты непосредственно в уборке хлебов не участвовали. Наша задача была скромней - проверить качество работы комбайнов не с задачей выявить нарушителей, а научиться регулировать зерноуборочные комбайны так, чтобы они работали без потерь зерна и, одновременно, имели максимально возможную производительность.

Именно на такой практике студентов я начал серьезно задумываться над отработкой такой технологии уборки хлебов, которая позволила бы решить главные задачи этой страды - предотвращение потерь зерна, получение высокого качества семян, движение комбайнов с высокой скоростью и снижение расхода топлива и интенсивности износа самого комбайна. Главным толчком в этом направлении была моя работа в совхозах <Ленинский> и <Троицкий>.

В то время, когда мой спутник был занят сбором сведений по основному заданию, я частенько отклонялся в сторону, проверяя работу комбайнов. То, что я увидел в хозяйствах Красногвардейского и Изобильненского районов, меня явно озадачило. Примерная прикидка уровня потерь зерна дала удручающие результаты - почти повсеместно они были на уровне 20-30 процентов, а сами комбайны, словно черепахи, ползли по полю. Приведу характерный пример.

На границе совхоза <Птичий> Изобильненского района нас встречало все руководство этого хозяйства, и сразу же предложило познакомиться с ходом уборки хлебов. Здесь же рядом располагалось поле, на котором шла уборка. Подходим к копне соломы, и между нами произошел такой диалог:

- Сейчас на уборке хлебов обстановка резко поменялась, - повествует директор совхоза.

Это был первый послехрущевский уборочный сезон. В хрущевские времена была система соревнования, кто первый завершит уборочные работы и об этих достижениях сообщит районка.

- Поэтому для нас сейчас важна не скорость уборки, а работа без потерь зерна, - продолжает директор. - Вот посмотрите:

Директор подводит нас к копне и предлагает найти хоть один недомолоченный колос.

- В соответствии с заводской инструкцией установили зазоры в молотильном аппарате: восемнадцать миллиметром на входе, и два - на выходе. Так что гарантирую, что не найдете ни одного недовымолоченного колоса, - заключает директор.

Действительно, не то, что недовымолоченного колоса, но и вообще хоть какого-то колоса в копне найти было непростой задачей.

- В копне то и соломы нет - вся превращена в сбоину, - высказываю свое замечание. - Можно прямо непосредственно вот так и использовать на корм скоту, не измельчая на соломорезке, как это обычно делается, - высказываю провокационное утверждение.

- А мы еще вчера дали такое распоряжение, - включается в разговор главный агроном.

Руководство совхоза было убеждено, что беседуют они именно с журналистом, спецкором <Советской России>. Об этом их известили заранее работники ГАИ. Да и стоящая рядом <Волга> с трехнулевым номером придавала этому убеждению дополнительное подтверждение.

- Подойдемте к следующей копне, и там выявите такое же высокое качество работы комбайнов, - предлагает главный агроном.

Я же предлагаю проверить содержание этой копны на возможность обнаружения потерь зерна. Прошу взять в руки пучок половы. Подает мне агроном этот пучок. Но в нем почти и половы то нет, а, в основном, - сбоина. Выходим на ветерок - на землю сыплется сплошной поток зерна. Большие потери свободного зерна обнаружили и в соломе. Треть зерна оказалась дробленной.

Стал я им рассказывать, что и как: Вначале они удивились такой осведомленности <журналиста>. Пришлось им представиться, кто я и предложить свою помощь в наладке их комбайнов. Отрегулировал один комбайн. Потерь и дробления зерна не обнаружено. Вместо сбоины копна состояла действительно только из соломы. Скорость комбайна повысилась более чем в два раза.

Поблагодарили нас за оказанную помощь и пожелали счастливого пути:

Но я оказался неблагодарным гостем. Через день в газете <Ставропольская правда> появилась моя статья разгромного содержания. Не скрыл я и то, как меня решили обмануть по поводу того, что <еще вчера дали такое указание>:

Это была моя первая газетная публикация на Ставрополье. Вызвала она широкий резонанс. В то время критическим публикациям, а их было не так уж много, если не сказать скромнее, придавали серьезное значение и обязательно за этими публикациями следовали оргвыводы определенного характера.

Вскоре наша с Беляевым статья появилась и в газете <Советская Россия>.

В этой поездке я совершенно точно определился, что темой моей научной работы станет борьба с потерями зерна на уборке хлебов.

Нерешенных проблем в уборке хлебов на Ставрополье было куда больше, чем на Украине. Здесь большие проблемы создавала повсеместная кампания раздельной уборки хлебов. Ставропольские гонцы разъехались по всей стране, чтобы хлеборобов других регионов научить убирать хлеба раздельным способом. Об этом я уже писал. Здесь привел это лишь для того, чтобы показать, что с этой системой я мириться не собирался.

С чего начать? <Ставропольская правда> мне в помощники не годилась. Она постоянно подпевала выступлениям всевозможных специалистов, руководства крайкома партии и краевого управления сельского хозяйства, утверждавшим, что раздельный способ уборки хлебов - это самый передовой, самый прогрессивный способ.

Поговорил я на эту тему с главным инженером крайсельхозуправления Михаилом Николаевичем Варшавским. В этой беседе уж явно просматривалось, что его личное мнение и официальная линия расходятся значительно. Нет, он прямо так мне не говорил, что раздельный способ наносит большой ущерб экономике края. Однако когда мы с ним рассматривали сравнительную оценку уборки хлебов раздельно и напрямую, но с моими доводами о непомерном засилии раздельного способа уборки он соглашался безо всяких там оговорок.

С Константином Семеновичем Назаренко, сменщиком Варшавского на посту главного инженера управления, мне пришлось встречаться еще чаще, чем с Михаилом Николаевичем. Проблемы пришлось рассматривать не только хлебоуборочные. Чем-то он мне напоминал Василия Трофимовича Майбороду, главного инженера овцетреста в мою бытность работы в совхозах <Ленинский> и <Троицкий>. Не было случая, чтобы наши с ним мнения принципиально различались. Это нас сближало. Не могу не отметить, что он предано служил делу. Однажды произошел такой случай.

Я принимал участие в кустовом предуборочном совещании западной зоны хозяйств, которое проходило в Изобильном. На второй день поехал по своим научным делам в Петровский район, в колхозы имени Сараева и Кирова. В этих двух хозяйствах я проводил испытания лущильно-пахотной техники, произведенной заводом <Алтайсельмаш>. Один из вопросов требовал согласия главного инженера. Со своими делами я справился быстро и решил поехать в Благодарное, где также проводилось кустовое предвыборное совещание хозяйств восточной зоны. Появился я на этом совещании в самый разгар его проведения. Только зашел в зал, как Константин Семенович громко приглашает меня в президиум совещания и вслух произносит:

- К нам приехал Николай Владимирович Бугайченко, доцент Ставропольского сельхозинститута. Он по комбайнам является специалистом высочайшего класса. Предоставим ему слово.

Полтора часа длилось мое выступление. Как всегда, сделали небольшой перерыв в работе совещания и затем пошли к комбайнам, где я рассказывал особенности регулировки зерноуборочных комбайнов еще в течение полутора часов.

Вовремя ты подъехал, - говорит после совещания Константин Семенович. - Без тебя семинар был бы очень скучным. Выступать собирались очень многие и у всех тема одна - дай, мне, Назаренко, аккумуляторы, тормозные колодки и многое-многое, что требовалось для завершения ремонта комбайнов. Я и без их выступлений знаю, что надо. Сколько смог, столько достал и распределил по хозяйствам. А с тобой семинар получился очень продуктивным. Благодарю тебя за это.

Однажды, в самый пик засилья раздельного способа уборки хлебов, крайком партии предложил СНИИСХ написать соответствующую статью, чтобы вдохновить ставропольчан на очередной подвиг - стопроцентную уборку всех хлебов только раздельным способом. Директор СНИИСХ Александр Александрович Никонов от написания подобной статьи отказался под предлогом, что его институт этой проблемой не занимался. Тогда очередной выбор пал на меня и профессора нашего института Матвея Георгиевича Семина. Как мне быть? К этому времени я уже успел посетить все высокопоставленные инстанции и в крайкоме партии, и в краевом управлении сельского хозяйства, не скрывал своего негативного отношения к чрезмерному насаждению раздельной уборки хлебов.

Что касается Семина, то здесь все понятно, почему выбор пал на него. Накануне он выступал по краевому радио с хвалебной одой раздельному способу уборки. А почему - на меня? Может быть те, кто нас выбирал, не совсем были на стороне очередной капании?

Чтобы облегчить нам с Семиным работу, познакомили нас с выступлением по Краснодарскому радио профессора Деревенко, в котором он превозносил до небес раздельный способ.

Я мог бы отказаться от такого задания крайкома партии. Я же - беспартийный. Но вряд ли бы рискнул это сделать еще и потому, что получил соответствующее указание от нашего ректора Виктора Ивановича Лисунова. Само задание было срочным - завтра утром рукопись должна уже быть в редакции <Ставрополки>.

Встретились мы с Семиным у него на квартире. Порученное нам задание полностью согласовывалось с темой его докторской диссертации, которую он успешно защитил. Поговорили мы с ним по душам: Не смог он меня убедить, что порученное нам задание надо выполнять в заданном русле. Я же смог посеять в его голове вполне конкретные сомнения. Договорились, что заказанную статью этой ночью я напишу сам, и утром встретимся вновь.

Прочитав статью, Семин все же ее подписал, хотя и высказал соображение, что не стоило бы напролом идти против линии крайкома партии. В этой статье я изложил объективные условия, когда и в каких условиях какой способ уборки хлебов лучше применять. Я понимал, что такую статью газета не опубликует. Так зачем же я согласился ее написать? Это я сделал лишь для того, чтобы протянуть время, и было бы уже поздно перепоручать это дело еще кому-то. В итоге наша с Семиным статья была положена под сукно какого-то крайкомовского чиновничьего стола.

В журнале <Сельское хозяйство России> я опубликовал на эту тему большую статью под кричащим заголовком <Раздельно или напрямую>. В этом вопросе ничего непонятного, с научной точки зрения, вообще не было. Решающим фактором в этом вопросе стала политика. Чья?

В вопросе уборки хлебов я стал уже заметной фигурой. Ко мне все чаще стали обращаться специалисты краевого, районного и колхозно-совхозного звена. Главным толчком к этому было мое первое выступление на краевом предуборочном семинаре, проведение которого возглавлял секретарь крайкома партии по сельскому хозяйству Владимир Ильич Калашников.

Когда я получил приглашение на участие в этом семинаре, то предполагал, что мне дадут возможность выступить с изложением моей позиции по ряду важных уборочных и послеуборочных проблем. Но прошла уже первая половина семинара, а выступающие все продолжали, как это говорят, толочь воду в ступе. Главными вопросами, которые озвучивались выступающими, были: <Ура-ура> раздельному способу уборки с обязательствами все хлеба уложить в валки, но нам для выполнения задания в срок не хватает: И дальше идет перечисление, чего именно не хватает.

Слушал я выступающих и недоумевал - зачем собрали специалистов столь высокого районного ранга? Что нового и полезного они услышат здесь, и что из сказанного пригодится в их работе на уборке хлебов? Мой вывод - ничегошеньки! Если присутствующие в передних рядах еще как-то старались перебороть накатывающуюся от этой обстановки дремоту, то чуть подальше от президиума с некоторых рядов докатывался до меня явно слышимый храп. Задние ряды были очень разношерстными - кто разговаривал, кто дремал: Всеобщее одобрение присутствующих вызвал объявленный небольшой перерыв в работе совещания.

В этом перерыве я подошел к Владимиру Ильичу и попросил, чтобы после перерыва он предоставил мне возможность высказать свои мысли по поводу предстоящей уборочной страды. Слушая выступающих, я одновременно набросал на листочке бумаги перечень вопросов, которые хотел осветить в своем выступлении. Времени десяти минут, которые отводились для выступления, явно недостаточно, чтобы осветить все задуманное, но все же:

- Вы, ученые, привыкли говорить вообще. Ничего полезного от вас не услышишь, - заявил мне Владимир Ильич.

- Давайте договоримся так, - предлагаю я. - Как только Вы посчитаете, что я говорю не то, что нужно, так сразу же указательным пальцем правой руки сделаете круговое движение, что будет равноценно фразе <закругляйся!>. Я же со своей стороны буду внимательно следить за Вашим указательным пальцем и при первом же круге пальца прерву свое выступление на полуслове.

В самом начале второй половины работы предуборочного совещания Владимир Ильич предоставил слово мне. Не буду излагать содержание своего выступления. Все затронутые мной проблемы для слушателей оказались столь важными, что в зале прежней дремоты и ненужных разговоров уже не было. Все взгляды - на трибуну, откуда я повествовал о тех сложностях, с которыми все мы встретимся в этом уборочном сезоне, и о тех мерах, которые надо предпринять сегодня же. Да и завтра - тоже.

Вначале я поглядывал на указательный палец правой руки Владимира Ильича. Но он - безмолвствовал. Потом, как это обычно со мной происходит, я увлекся и забыл, что обещал следить за этим пальцем: Говорил я почти час и Владимир Ильич не дал никакого указания своему указательному пальцу:

Выступление мое временами прерывалось репликами:

Для ответа на эти реплики у меня был один ответ:

- Рядом с нами на площадке установлены комбайны. Подойдем к ним после окончания совещания, и я подробно отвечу на все ваши вопросы.

Действительно, такие комбайны были подготовлены, и были назначены соответствующие гиды. Но так уж получилось, что возле комбайнов все взоры были обращены ко мне. Возле комбайнов мы тоже пробыли около часа. Владимир Ильич был моим самым послушным и внимательным слушателем. Сам задавал много вопросов.

После этого случая я стал штатным выступающим на всех предуборочных совещаниях и краевого, и районных масштабов. Многие руководители колхозов и совхозов стали приглашать меня для проведения предуборочных совещаний-семинаров в своих хозяйствах.

В самый разгар уборки я в составе рейдовой бригады краевого радио оказался в Красногвардейском районе. В том году Ново-Александровский район выступил инициатором стопроцентной раздельной уборки хлебов. Красногвардейский район инициативу своих соседей поддержал.

Моих коллег по краевому радио во главе с Григорием Акоповичем Тер-Григоряном интересовали непосредственные исполнители этой уборочной страды. Они беседовали с агрономами, механизаторами, брали у них интервью, выясняли, как им удалось добиться таких высоких результатов:

Меня интересовало совершенно иное. Я ведь решил свои научные изыскания направить в сторону предотвращения потерь зерна. Поэтому пересел в машину главного агронома района, и мы вместе стали объезжать подведомственные ему поля.

Пшеничное поле. Валки от его начала и до конца. Колос по размерам - нормальный и на первый взгляд урожай будет собран богатый. Беру в руки колос, а в нем то зерно лишь начало формироваться. Чествуется, что поле скосили как минимум за неделю раньше, чем требуется по агротехнологическим требованиям. Другое поле - такое же. На нем встретили пожилого мужчину, который, считая меня высокопоставленным чиновником, коль меня возит сам главный агроном, обращается ко мне с вопросом:

На глазах у него слезы. Действительно, простые крестьяне не понимали, что творится на их полях и кому все это нужно.

Подъезжаем к еще не скошенному полю пшеницы. Стеблестой выше пояса, колос - увесист, ни соринки.

- Почему это поле не начинаете убирать прямым комбайнированием? - Интересуюсь. - Ведь зерно вот-вот начнет осыпаться.

- Не имеем права. Все сто процентов полей свалим в валки, и только тогда переоборудуем соответствующим образом комбайны и начнем их подбирать, - поясняет мой спутник.

- Но ведь из-за этого будет большой недобор урожая.

- Так зачем же это делать? Вы же главный агроном района. Дайте соответствующую команду.

- Райком партии. Но и он не волен изменить принятое решение о стопроцентной уборке хлебов раздельным способом.

- Так почему же Вы молчите и не поднимаете голос против творимого произвола?

Объехали мы все хозяйства района и ничего утешительного не нашли. Кругом - валки. Одни валки. Немного полей осталось нескошенными и ждут своей очереди: Не встретили ни одного комбайна, который бы подбирал валки:

Приехал домой и призадумался. Не мог никак понять, что творится в крае с уборкой хлебов. Это же преступление в краевом масштабе. А может и не только в краевом. Ведь этот метод уборки хлебов с помощью наших гонцов насаждался и в других регионах страны. Что предпринять?

Мою точку зрения на методы уборки хлебов хорошо знали и крайкоме партии, и в краевом управлении сельского хозяйства и в крайсельхозтехнике. Да, собственно, многим и без меня все в этой проблеме было ясно. Но, - увы:

Напросился я на прием к секретарю крайкома партии Калашникову. Беседа наша длилась около двух часов. Я терпеливо и, как мне казалось, убедительно рассказывал, как происходит налив зерна, рисуя соответствующий график. Рассказывал, как в процессе стояния хлебостоя, после полного созревания зерна, происходит отток пластических веществ. Выясняли мы совместно и наиболее благоприятные сроки уборки хлебов. Приводил я пример уборки хлебов в США, где раздельно убирают лишь 15-25 процентов полей, да и то только те, которые сильно засорены или на которых неравномерно созревает зерно. Пытался ему доказать, что раздельный способ подходит лишь нерадивым хозяевам - наплодил сорняки - вот и убирай раздельно.

Владимир Ильич слушал меня очень внимательно, не перебивал мой рассказ. Лишь иногда кое-что переспрашивал и высказывал свое мнение. Он не возражал против моих доводов, и в то же время ссылался на лежавшие на его столе монографии и какие-то бумажки:

В конце беседы у меня сложилось впечатление, что он хотел аж крикнуть:

- Я согласен с тобой, но такая установка свыше!

Свыше. Откуда? Ответом на этот вопрос Владимир Ильич со мной не поделился. Поэтому приведу здесь соответствующие околокремлевские слухи. Не утверждаю, что это соответствует действительности, но поведение Владимира Ильича во время моего с ним разговора настраивает меня на то, что это было именно так.

Член Политбюро ЦК партии, Секретарь ЦК партии по сельскому хозяйству Федор Давыдович Кулаков в глазах Леонида Ильича Брежнева все больше и больше стал терять политический и профессиональный вес. Громадные средства, которые в те годы вкладывались в сельское хозяйство, не давали должной отдачи. Чтобы повысить свой рейтинг, Федор Давыдович все больше стал внедрять в сельское хозяйство всевозможных новинок, тем самым показывая Брежневу, что он очень активно занимается проблемами сельского хозяйства. К сожалению, большинство его новинок приносили селу непоправимый вред. До сих пор в некоторых хозяйствах края стоят бездействующими маяками кулаковские силосные башни: Стопроцентная раздельная уборка хлебов - из того же разряда:

С кем бы и на каком бы уровне я ни встречался, все и всегда утверждали, что уборку ведут без потерь. Если же и обнаруживались потери, то обычно ссылались на то, что они не выходили на пределы потерь допустимых. Естественно, что я в первую очередь решил отработать методику определения потерь зерна. Могут спросить, а что, до этого такой методики не было? Была. И не одна. Вот только беда заключалась в том, что все эти методики предназначались для того, чтобы уличить комбайнеров в их непорядочности, в том, что они не хотят работать без потерь:

За все эти годы среди комбайнеров встретились мне единицы, которые не очень заботились о качестве уборки хлебов. И в то же время не встретил ни единого комбайнера, ни единого агронома или любого работника, прямо или косвенно касающегося уборки хлебов, который бы не просто сказал, с какими потерями зерна работают комбайны, но и хотя бы приблизительно смог определить уровень этих потерь. И это в то время, когда во всех на устах - работать без потерь! В то же время могу утверждать, что реальные потери зерна все годы находились на уровне 20-30 процентов. Передо мной стала задача разработать такую технологию обслуживания комбайнов, при которой действительно можно добиться высокопроизводительной работы без потерь зерна и снижения его качества. Определенный опыт мной уже был наработан еще в период учебы в институте, и в процессе работы в совхозах <Ленинский> и <Троицкий>. Теперь весь полученный опыт надо было обобщить и привести в определенную систему.

При проведении колхозного или совхозного предуборочного семинара, на котором, как правило, основными слушателями были комбайнеры, я всегда начинал с вопроса:

- Утром, в обед и вечером, - слышу неизменный ответ.

- Но если вечером закончили работу с поднятой в верхнее положение декой, то утром ее опускать незачем, так как это позволит работу начать пораньше. Тогда, получается, что регулировать придется лишь два раза - в обед и вечером. Так ведь? - стараюсь уточнить я.

- А в обед - это когда? - не унимаюсь я. - Когда кухарка позовет обедать?

Обычно я заранее уточняю, кто среди комбайнеров является наиболее опытным, и, чаще всего, все эти вопросы стараюсь адресовать ему.

- А когда солома будет более сухой - утром или в обед?

- А когда солома молотильным аппаратом измельчается больше - утром или в обед?

- А может опускать деку нужно, не ожидая приезда кухарки? Да и делать это - не один раз?

Таким вот образом, шаг за шагом, приходим к убеждению, что до обеда деку надо регулировать не однажды, по мере просыхания хлебной массы. Молотильный аппарат будет при этом менее загружен и, следовательно, расход топлива окажется меньшим.

- Но, в данном случае, не это является решающим фактором. Солома то меньше измельчается, сбоина не перегружает соломотряс и очистку, - поясняю я. - Значит, можно постепенно увеличивать скорость движения комбайна по мере просыхания хлебной массы? Не так ли?

- Выходит, что так, - соглашаются мои слушатели.

- А как определить момент, когда надо опускать деку?

Обычно этот вопрос остается без ответа. В этом месте я говорю:

- Запомните, что есть понятие - допустимые потери зерна. При уборке в нормальных условиях общие потери зерна в солому и полову не должны превышать полтора процента.

- А разве нельзя работать вообще без потерь? - часто звучит вопрос.

Комбайн можно отрегулировать так, что потерь зерна вообще не будет. Но беда то в том, что производительность его при этом уменьшится, как минимум, в два раза. Это приведет к затягиванию сроков уборки и, следовательно, по этой причине появятся потери зерна несравнимо большие, чем потери допустимые. Весь мир признал, что работа комбайна будет наиболее эффективной именно при таком уровне допустимых потерях зерна.

- А как вы, - обращаюсь к одному из комбайнеров, - определяете истинные потери зерна?

Такой вопрос, как правило, остается без ответа. Да на него не всегда могут дать ответ и агрономы хозяйств. Тогда я привожу методику определения действительных потерь зерна, которая рекомендована заводом-изготовителем комбайна и интересуюсь:

В ответ обычно слышу чистосердечные признания:

- Нет, не делаем. Эта методика не позволяет выявить истинную причину потерь зерна.

Возникает здесь еще один немаловажный вопрос - какова цель определения истинных потерь зерна по заводской методике? Проверить порядочность комбайнера и его умение работать без потерь? По опыту знаю, что у всех комбайнеров всегда настрой - работать без потерь. Вот только беда в том, что этого достичь удается крайне редко.

На каждом предуборочном семинаре я подробно рассказываю - что и как? Но это после того, как провел соответствующие исследования. А до этого времени:

Как отрегулировать комбайн, чтобы не было потерь зерна и была обеспечена его максимальная производительность - эта проблема у меня не вызывала никаких затруднений. Это я делал многократно в предыдущие годы в процессе руководства производственной практикой студентов, а также в своей инженерной деятельности. Недоработка была лишь в том, что потери определял я приблизительно, в уме делая определенные расчеты.

При решении любой задачи я всегда старался вначале ответ найти теоретически, и лишь затем опытным путем проверить правильность теоретического решения. Так поступил и на этот раз. При этом поставил перед собой задачу не просто определить реальный уровень потерь зерна, а обосновать выбор оптимального режима работы комбайна, то есть уметь подобрать наилучшие регулировки рабочих органов комбайна.

Обычно определяют общие потери за молотилкой по анализу наличия зерна в копне или в уложенном за землю валке вымолоченной хлебной массы. Иногда же повторно обмолачивают копну. В таком случае трудно выявить виновника потерь с тем, чтобы соответствующей регулировкой их устранить. Поэтому я разграничил каналы потерь зерна за молотилкой, которые можно реально выявить и точно замерить. За каналы потерь принял потери зерна в солому раздельно свободным зерном и за счет недомолота, потери зерна в полову тоже раздельно свободным зерном и в недомолоченных колосьях, а также поступление полноценного зерна в колосовой шнек. Установил раздельные каналы потерь зерна за жаткой в виде не срезанными и срезанными колосьями, а также свободного зерна на поверхности поля.

Для каждого канала потерь зерна составил соответствующее теоретическое уравнение, решение которого давало ответ на истинные потери зерна. Так как в эти уравнения вошли без труда определяемые величины - число зерен в колосе, число колосьев на одном квадратном метре площади поля, число вымолоченных колосьев в пробе соломы, число зерен и колосьев раздельно в пробе половы, то появилась возможность составить простенькие таблицы, по которым выявляются допустимые потери зерна. Одновременно отработал методику выявления потерь зерна по каждому каналу. Вся эта теоретическая работа вылилась в стройную технологию предотвращения потерь зерна на уборке хлебов.

В течение нескольких уборочных сезонов я применял разработанную технологию, одновременно проверяя удобство и простоту выполнения всех ее операций. Никаких затруднений не возникало ни у агрономов, ни у комбайнеров, с которыми мы совместно устанавливали оптимальные режимы работы комбайнов. На этом выполненную научную работу посчитал завершенной. Следующий этап - внедрение данной разработки в производство.

Внедрение в производство разработанной технологии провел в колхозе Кирова Петровского района с привлечением его ученической бригады. Было установлено, что с применением данной технологи очень просто получать достоверные данные действительного уровня потерь зерна по каждому каналу, что давало возможность быстро подобрать оптимальные регулировки рабочих органов комбайнов. И каков был результат?

Под контроль мы поставили четыре зерноуборочных комбайна марки СК-5 <Нива>. Действительные потери зерна оказались в пределах 25-28 процентов. Наши эксперименты подтвердили правильность моих разработок и позволили выявить реальные потери зерна, которым вначале руководство колхоза, включая председателя Стефана Ивановича Гонтаря и главного агронома Николая Яковлевича Бердика, не поверили. Лишь главный инженер хозяйства Евгения Емельяновна Недомовная выказала свою оценку:

- Я знала, что потери зерна всегда есть, но что они столь велики - не предполагала.

Эта проверка была произведена в 11 часов. Погода была чисто летней. На небе - ни облачка. В воздухе - ни ветринки. Палящее солнце создавало почти невыносимые условия для работы комбайнеров и всех тех, кто прямо или косвенно был задействован в уборке хлебов. Температура воздуха в тени превышала тридцатиградусную отметку.

Школьников и учителя мы срочно отправили домой, и тут же решили, что как только температура воздуха в тени превысит 25 градусов, наших ученических контролеров надо увозить домой. К этому времени солома после ночных рос успевает высохнуть полностью, ее ломкость оказывается наивысшей, а из-за перегрузки соломотряса и очистки комбайна сбоиной потери зерна достигают максимума. Так что дальнейшие проверки уровня потерь зерна оказываются уже излишними.

Для меня секрета никакого не было, почему потери зерна были столь велики. Главная причина - зазоры в молотильном аппарате слишком малы. Отпустили деку в положение, при котором недомолот зерна оказался в соответствии с данными разработанной методики. Затем выполнили все регулировки комбайна в соответствии с условиями уборки. При этом появилась возможность увеличить скорость движения комбайна более чем в два раза, с одновременным устранением повышенных потерь зерна.

Пообедали и опять в поле. Объехали все комбайны комплекса и таким же образом их отрегулировали. Наладку комбайнов закончили часам к четырем. На небе стали появляться тучки. Солома стала отсыревать, что вызвало потери зерна из-за недомолота колосьев. Пришлось ездить от комбайна к комбайну, устанавливая режим их работы в соответствии с конкретными погодными условиями. Но они, эти погодные условия, постоянно менялись в связи с отсыреванием хлебной массы. Так что я еле успевал производить необходимые регулировки комбайнов всего комплекса. Ближе к вечеру прошел небольшой дождик, и уборку пришлось прекратить.

Собрались в конторе и стали обсуждать, как поступать дальше. Проблем возникло несколько.

На каждое звено комбайнов комплекса решили выделить по два девятиклассника. Они должны находиться в поле с утра лишь до просыхания хлебной массы, а также ближе к вечеру, когда солома начинает отсыревать. Ответственность за учеников возложили на учителя, который должен строго следить, чтобы ученики к комбайнам вообще не подходили и потери зерна по всем каналам определяли лишь после очередного прохода комбайна. Ученическая бригада взяла эту проблему под свой контроль.

- А кто будет регулировать комбайны? - интересуюсь я.

- Поручим эту работу начальнику комплекса, - предлагает Бердик.

- Но ведь он правильно регулировать комбайны вряд ли сможет, - высказываю свое сомнение.

- Сможет. Он по специальности агроном, окончил сельхозинститут, - утверждает Бердик.

- Да нет, так не пойдет, - подает свой голос Гонтарь. - У него и так непочатый край забот. А в том, что регулировать комбайны он не умеет, подтверждает наш сегодняшний опыт. Если бы он мог это делать, то таких потерь, как наши ученики выявили, не было бы. Да и комбайнеры то наши не больно того:

Когда я регулировал комбайны, мне стало ясно, что уровень познаний многих комбайнеров комплекса желает лучшего. Да я и до этого об этом знал по моим предыдущим встречам с комбайнерами хозяйств нашего края. Поэтому я предлагаю такой вариант:

- Лучшего комбайнера освободим от его прямых обязанностей и сделаем регулировщиком. Он будет получать нужные сведения о каналах потерь зерна от учеников, и на основании этих данных будет регулировать все комбайны комплекса. Вот только я не уверен, что он успеет это делать своевременно. Ему бы хотя бы мотоцикл:

- И мотоцикл и оплата его работы для нас не проблема, - заверяет Гонтарь. - Ведь сейчас из-за неправильной регулировки комбайнов мы теряем треть выращенного урожая. Это раз. И второе. За счет увеличения скорости движения комбайна мы не просто досрочно завершим уборку, но и предотвратим потери зерна из-за самоосыпания и стекания зерна.

Правильно рассуждает председатель колхоза.

- Вот только у меня к Вам, Николай Владимирович, - обращается ко мне, - убедительная просьба: завтра подучите выделенного комбайнера так, чтобы регулировал комбайны не хуже, чем Вы.

Для окончательного решения этой проблемы я согласился остаться в колхозе еще на один день. Этому содействовало еще и то, что у меня возникла новая идея, с которой тут же поделился:

- И школьники, и учитель, и комбайнер-регулировщик в организационном отношении должны представлять собой единое целое. Давайте введем понятие - звено по технологическому обслуживанию уборочно-транспортного комплекса.

- Пусть это звено возглавит учитель машиноведения школы, - предлагает Недомовная. - Он сам неплохо знает устройство и регулировки комбайнов. Для него это будет прекрасная стажировка, которая, несомненно, окажет неоценимую помощь в его преподавательской работе по изучению комбайна его учениками.

Это предложение поддержал и я:

- Учитель биологии, которая была сегодня, играла роль лишь, образно выражаясь, пастуха над учениками. Да, кто-то должен быть ответственным за безопасность школьников. Но если этот пастух еще и профессионал, то работа будет еще более эффективной. И еще одно. Давайте включим в звено и несколько шестиклассников.

- Это же зачем? - интересуется Бердик.

- В этом предложении две цели - ближняя и дальняя, - поясняю. - Когда я отрабатывал свою технологию предотвращения потерь зерна на уборке хлебов, то саму методику получения экспериментальных данных по получению потерь по каждому каналу упростил настолько, что такая работа стала доступной даже пятикласснику. Но не это главное.

- А что же главное?

- В следующем году шестиклассник будет уже семиклассником, затем восьмиклассником, девятиклассником. Следовательно, он сможет участвовать в уборке хлебов в течение четырех лет. Вот вам будущий квалифицированный комбайнер, а может и инженер.

Однако задержался я в колхозе не на один день, а на три. Оказалось, что эта новая система в деятельности уборочно-транспортного комплекса не такая уж простая, как казалась на первый взгляд. Да и уборочно-транспортных комплексов в хозяйстве оказалось не один. Уезжая из колхоза, я пообещал:

- Разработаю специальное методическое пособие для ученических бригад по участию школьников в уборочной кампании, чтобы оно было не только полезным, интересным, но и научным.

Доложил я ректору института Виктору Ивановичу Лисунову об успешном проведении экспериментов в колхозе Кирова Петровского района, что дает право внедрить разработанную технологию предотвращения потерь зерна на уборке хлебов во всех колхозах и совхозах края.

- А что мешает тебе это сделать?

- Без санкции крайкома партии сделать это невозможно.

- А что для этого надо предпринять?

- Направить разработанную технологию в сельхозотдел крайкома партии.

- Направляй.

- Но я ведь работник института и самоличное обращение в крайком партии не совсем будет корректным. Надо предоставить выполненную научную работу от имени института за Вашей и моей подписями.

- В таком случае я должен детально рассмотреть эту технологию. Сейчас я занят. Приходи часиков в четыре со всеми материалами.

Виктор Иванович достаточно быстро вник в содержание выполненной работы и дал указание научному отделу института направить необходимые материалы в крайком партии по соответствующим каналам.

Вскоре я был приглашен в крайком партии, чтобы познакомиться с подготовленным заключением на наше с Лисуновым обращение. В своем кабинете принял меня Николай Иванович Дубровин. Моими оппонентами оказались заместитель начальника крайсельхозтехники Вячеслав Алексеевич Бычихин и заведующий отделом земледелия крайсельхозуправления Виктор Гаврилович Бессонов.

- И крайсельхозтехника и краевое управление сельского хозяйства дали отрицательное заключение на ваше предложение, - сообщает Николай Иванович.

- А какие сомнения в этих сельхозслужбах? - интересуюсь.

- Слишком сложная технология и комбайнеры не смогут ею воспользоваться, - поясняет Бычихин.

- Никто твоими таблицами пользоваться не будет, - заключает Бессонов. - Опустись на землю:

- Я, работая на производстве, - утверждал Бычихин, - сам регулировал комбайны, и никаких потерь зерна не допускал. Никакой сложности в этом нет. Комбайнеры в хозяйствах края у нас опытные и регулировать свои комбайны умеют. К тому же, в каждом уборочно-транспортном комплексе имеются качественники, в обязанность которых входило постоянно следить за качеством работы комбайнов. Считаю, что дополнительные контролеры являются излишними.

Бессонов еще раз повторил свой вердикт <опуститься на землю> и от дальнейшего обсуждения моего предложения отказался.

Я сделал попытку пояснить, что задача разработанной технологии не контроль за работой комбайнов, точнее - комбайнеров, а экстренная помощь комбайнерам в своевременной перерегулировке рабочих органов комбайнов с учетом постоянно меняющихся условий уборки. Но меня то и слушать не пожелали. Мол-де, все ясно и без дополнительных пояснений:

В заключение Николай Иванович предложил, чтобы я внедрил свою технологию в целом районе края и если будет положительный результат, то только в таком случае можно будет вернуться к этой проблеме.

- Но ведь без указания крайкома партии ни один секретарь райкома не позволит ставить подобный эксперимент в своем районе даже в том случае, если в душе верит в целесообразность внедрения данной технологии, - возразил я.

- Ничем помочь не могу, - заключает Николай Иванович.

Вышел я из крайкома партии и уселся на скамейку в рядом расположенном скверике. Стал анализировать создавшееся положение. А может выйти на первых лиц крайкома партии, крайсельхозтехники или крайсельхозуправления? Они ведь меня неплохо знают.

Решил поговорить с управляющим крайсельхозтехникой Варшавским. Обсудили мы с Михаилом Николаевичем возникшую у меня проблему. Естественно, что против линии крайкома партии открыто он не мог пойти. Решили избрать другое направление моего участия в разрешении проблемы устранения потерь зерна на уборке хлебов в крае.

Детально эту же проблему я обсуждал и с заместителем Варшасвкого Алексеем Михайловичем Кононовым. Признаюсь, что с этим человеком мне было очень приятно общаться, решая множество проблем и краевых и наших институтских. В его приемной никогда не было толчеи посетителей. Все, кому надо было что то с ним решить, без стука заходили к нему в кабинет даже тогда, когда у него на приеме было несколько человек. Он разговаривал практически со всеми одновременно, и оперативно разрешал все запросы своих посетителей. Всегда очень быстро, как говорят - на лету схватывал существо всех просьб, и оперативно создавал условия для их разрешения.

Алексей Михайлович был настоящим интеллигентом. Никогда ни на кого в разговоре не повышал голос, в любых условиях его улыбка сопровождала все время разговора. Обладал он исключительной деловитостью. Не случайно вскоре Кононов оказался в Москве, возглавив один из ответственных отделов россельхозтехники.

Место Кононова занял Шиянов. Александра Акимовича я знал еще с того периода, когда он был студентом-заочником факультета механизации нашего института. Он слушал мои лекции, в их группе я вел лабораторно-практические занятия и курсовое проектирование. В период его учебы в институте он уже был управляющим районным отделением сельхозтехники, имея лишь среднетехническое образование. В его подчинении находились многие дипломированные инженеры. Почему техник, а не инженер занял столь высокую должность? Мне думается, здесь сыграло то, что его не заметить было просто невозможно. Не мог и я не заметить студента Шиянова. Он выделялся среди своих сокурсников прилежностью, уровнем знаний, пытливостью, активностью, исключительной ответственностью за порученное дело и человеческой непосредственностью. Так что не случайно его не могли не заметить и в крайкоме партии. По должностной лестнице он продвигался быстро и вскоре, после ухода на другую работу Варшавского, возглавил крайсельхозтехнику.

Зимой разработал два методических пособия по предотвращению потерь зерна на уборке хлебов.

Одно методическое пособие предназначалось для ученических производственных бригад. Это я выполнял свое обещание, данное руководству колхоза Кирова. В нем, кроме самой технологии, дополнительно ввел разделы по проведению научных исследований ученическими бригадами, ежегодно фиксируя положение регулировочных устройств комбайнов в конкретных условиях уборки хлебов. Пособие издано тиражом в 1000 экземпляров. Основные затраты по его изданию взял на себя сельхозинститут. КрайОНО разослали эти методические пособия по ученическим бригадам.

Данное методическое пособие давало возможность ученическим бригадам накопить банк данных по регулировочным устройствам комбайнов в течение ряда лет. Это могло стать ценным учебным материалом при изучении зерноуборочных комбайнов в сельских средних школах и сельских ПТУ. Большую помощь они могли оказать ученическим бригадам при их участии в работе звеньев по технологическому обслуживанию уборочно-транспортных комплексов. К сожалению, подключить ученические бригады к участию в уборке хлебов в составе звеньев по технологическому обслуживанию невозможно было без соответствующего указания крайкома партии. Но такого указания не последовало:

Второе методическое указание было издано нашим институтом при участии НТО края тиражом 3 тыс. экземпляров. В нем я подробно изложил всю технологию предотвращения потерь зерна при уборке хлебов. Крайсельхозуправление разослало пособие по колхозам и совхозам.

К сожалению, подавляющее число руководителей хозяйств, не удосужившись даже познакомиться с содержанием, отдали их комбайнерам, хотя во введении я четко отметил, что они предназначены не для комбайнеров, а для руководства уборочно-транспортными комплексами и всевозможных контролеров.

Как видим, оба методических пособия оказались невостребованными. Мои попытки включить в состав уборочно-транспортных комплексов звена по технологическому обслуживанию не увенчались успехом. В то же время:

Из крайкома партии относительно борьбы с потерями зерна на уборке хлебов неслись указания - неукоснительно выполнять прежние распоряжения о повсеместном применении контрольных обмолотов. Приостановить эту ошибочную линию беседами с самими высокопоставленными чиновниками мне не удавалось. Решил прибегнуть к публикации по этому вопросу в журнале <Сельское хозяйство России>.

< Контролируй, чтобы помочь >

Из рассказов бывалого бригадира Евсея Добреева

Предуборочные семинары с комбайнерами в этом году прошли на редкость интересно, особенно во второй бригаде, которой вот уже десятый год руководит Степан Дубов.

- Степан Степанович,- задал вопрос Василек,- я в этом году впервые буду работать на комбайне. Страшновато как-то...

- Все когда-то что-то делают впервые. И я бригадиром не родился.

- Так оно, дядя Степа. Но мне больше, чем другим, учиться надо. У наших опытных механизаторов. Да и в книжки заглядывать.

- А я что, не даю читать книжек? И сам, что спрашиваешь, объясню. Не один год до бригадирства комбайном управлял. Знаю, что и как надо.

- За помощь спасибо. Я это ценю и частенько пользуюсь добротой вашей.

- А я всегда готов помочь. Особенно молодым. Сам вижу и знаю, кому и в чем,- польщенный похвалой, заявил бригадир. - И должность меня к этому обязывает.

- Так я, Дядя вот о чем хочу спросить. Мне больше, чем другим комбайнерам, надо читать книжка. И читаю. Но ответ на один вопрос нигде не нашел.

- Это на какой?

- Да как вы будете контролировать качество моей работы?

- Как всегда. Намолотишь столько, сколько контрольные обмолоты покажут, я скажу: молодец! А если больше, - продолжает Степан, - за дополнительные центнеры получишь дополнительную оплату.

- Но где же я дополнительные центнеры возьму? - засомневался Василек.

- Там, где в прошлом году другие находили...

- Вот этого-то я и не могу понять. Сомнение закралось у меня: наверно, задание давали заниженное, - несмело вставил Василек.

- А я что ли, по-твоему, задание выдумывал? Контрольные обмолоты определили его, а проводил их самый лучший комбайнер бригады Иван Иванович Правдивцев. Ты что, не веришь ему?

- Простите, дядя Степа, я верю, - оправдывается Василек, - Ни вас, ни дядю Ваню я ни в чем не виню...

- Так чего же ты?

- Хочу понять, как работать, чтобы в отстающие не попасть. Ведь и в прошлые годы не все комбайнеры получали за дополнительные намолоты. Ох, далеко не все... Что они, плохие? - продолжал Василек, - не захотели хорошо работать? Не смогли или не захотели намолотить столько, сколько заданием устанавливалось? Много и других вопросов возникает, а ответа не нахожу.

Бригадир задумался: как объяснить Васильку, чтобы ни малейшего сомнения у него не осталось и работа шла хорошо.

- Давайте все по порядку, - в спор вмешиваюсь я. - Контрольные обмолоты предусматривают два момента. Первый - надо дать правильное задание по намолоту в центнерах с гектара, стало быть, зерна. И второй - проверить действительные намолоты каждого комбайнера. Как определяли контрольное задание в прошлом году, хотя бы на прямом комбайнировании? - спрашиваю у Степана.

- Очень просто. По двум диагоналям прокосы сделали. Зная ширину захвата жатки и длину диагоналей поля, определили скошенную площадь. После взвешивания намолоченного зерна установили контрольное задание.

- Что ж, логично. Так можно сравнительно точно определить средний урожай зерна с гектара на данном поле, - заключаю я.

Но тут в разговор вмешивается Василек:

- А на всех участках поля урожай одинаковый?

- Конечно, нет, - поясняет Степан. - Чаще всего разница бывает. Иногда значительная. Так?

- А поконкретнее?- прошу я.

- Центнер-два, а то и больше.

- А если в процентах?

- Процентов? Этак пять-десять, если не более, - уточняет Степан.

- Значит, урожай на отдельных участках поля разный, а контрольное задание для всех одинаковое? - невольно вырвалось у Василька.

- Но ведь не будешь же проводить контрольные обмолоты в каждом загоне - косить надо, - отпарировал бригадир.

- Значит, на участках, где урожай ниже среднего, как ни потей, ни зернышка не теряй, а в передовики не выбьешься? - удивляется Василек и продолжает: - А кому повезло, можно и не очень волноваться за потери? Доплата все равно обеспечена?

- Не совсем так, но похоже, - соглашается Степан. - На подборе-то валков попроще. Почти каждый имеет дополнительный намолот.

- А за счет чего? - любопытствует Василек.

- Валки для контроля, - поясняет Степан,- подбирали выборочно, через равные интервалы. Захват жатки брали шесть метров. А она-то захватывает меньше. Вот и заниженным оказывается контрольное задание, - как бы оправдывается бригадир.

- Значит, контрольное задание по намолоту дать достаточно обоснованное не так-то просто? - интересуюсь я.

- В том-то и беда, - соглашается Степан.

- Но беда не только в этом, - возражаю я. - Дело в том, что проверить выполнение контрольного задания тоже, стало быть, не просто. Судите сами: кто будет точно замерять расстояние от погрузки зерна до выгрузки? Нет возможности точно определить и намолот: кто согласится возить от каждого комбайна по полкузова зерна, тем более в напряженные дни страды? А как часто надо проводить контрольную проверку действительных намолотов?

- Чтобы ответить на этот вопрос, - вмешивается в разговор Василек, - следует в первую очередь решить, для какой цели нужен контроль.

Признаюсь, ни я, ни Степан вначале не поняли существа поставленного вопроса. Что значит - для какой цели?

- Видите ли, Евсей Евсеевич, - продолжает Василек, - я сам этого не мог понять и ходил к Ивану Никифоровичу.

Это преподаватель машиноведения нашей школы. Я о нем уже рассказывал. Василек - его лучший ученик. Чуть что - бежит к учителю.

- Иван Никифорович сказал, что главное в контроле - его цель. А цели-то могут быть разные. Контрольные обмолоты предусматривают проверку: хороший комбайнер или плохой? Отсюда и получай по заслугам. Они ставят как бы под сомнение добропорядочность механизатора, будто он сам не хочет убрать все до зернышка. А ведь целью такого обмолота должно быть оказание комбайнеру помощи, причем самой своевременной и действенной. Так Иван Никифорович и сказал, - передает Василек мысли своего учителя. - Нужен такой контроль, который бы давал возможность точно знать, в какой момент надо изменить регулировку рабочих органов комбайна.

- Стоп-стоп, Василек, - останавливает его Степан. - Если послушать вас с Иваном Никифоровичем, то контрольные обмолоты я должен проводить не только в каждом загоне, но еще и по несколько раз в день?

- А может, они и вовсе не нужны? - вмешиваюсь я и начинаю рассуждать: контрольный обмолот - это метод определения контрольного задания по намолоту, установить которое, как мы уже знаем, не так-то просто. А проверить выполнение задания надо? Надо! Но сделать это еще труднее. А может ли задание по намолоту быть перевыполненным? Может, если комбайн, проводивший контрольный обмолот, убирал хлеб с потерями зерна. А чем больше потери при контрольном обмолоте, тем выше дополнительные намолоты зерна... Если за рабочую ширину захвата жатки принять ее конструктивную ширину... Если длина пути, на котором был намолочен контрольный бункер, окажется заниженной... Если урожай на данном участке поля выше среднего... Стало быть, вот так понемножку набегут комбайнеру его (а на самом деле не его) дополнительные намолоты. А почему, скажем, контрольное задание по намолоту может быть не выполнено? Только потому, что комбайнер нерадивый и не захотел правильно отрегулировать комбайн? Или слишком быстро ехал?.. А может, ему <неудачный> участок поля попался?.. Но не много ли вопросов, на которые ответ не всегда найдешь? Тогда как быть с контрольными обмолотами? Не проще ли определять действительные потери зерна в процентах?.. И они не должны превышать допустимые. А разве без потерь, спросите вы, комбайн работать не может?

- Каковы, Степан Степанович,- обращаюсь я к бригадиру,- допустимые потери зерна на комбайне?

- За жаткой - полпроцента, за подборщиком - пол-процента, за молотилкой - полтора.

- Всегда?

- Нет, конечно. Я привел цифры, так сказать, Для нормальных условий уборки - когда хлеб хороший, не полегший и неперестоявший, валок не перележал, погодка - что надо,- констатирует бригадир.

- А если условия уборки неблагоприятные?

- Допустимые потери могут быть выше, - утверждает Степан.

- А ниже допустимых потери могут быть?

- Могут, если хлеб никудышный и не обеспечивает нормальную загрузку комбайна.

- Вот только допустимые потери зерна молотилкой, - добавляю я, - надо расчленить на потери в солому из-за недомолота и свободным зерном, а также потери в полову свободным зерном и в колосьях. Тогда можно сразу уверенно сказать, какой рабочий орган комбайна надо подрегулировать, - заканчиваю я рассуждения и спрашиваю бригадира: - Как твое мнение, Степан Степанович?

- Обмозгуем в правлении. За советом к Ивану Никифоровичу можно сходить. Но я так думаю: на первый раз по полпроцента установим допустимые потери и из-за недомолота, свободного зерна в солому и полову. Так?

- Если я правильно понял, - несмело вмешивается Василек, - определять потери надо часто, по мере изменения условий уборки?

- А как же иначе?

- Теперь ту же деку раз десять в день регулировать надо? Утром подтяни. Затем постепенно опускай - по мере подсыхания массы. К вечеру вновь подтягивай - влажность хлеба повышается, - рассуждает Василек.

- А можно не опускать деку при подсыхании массы? Зерно-то будет вымолачиваться хорошо, провоцирую я Василька на неправильный ответ.

- Да нет, Евсей Евсеевич, я это хорошо знаю, послушайте: действительно, обмолот будет лучше, но ведь улучшится и измельчение соломы. А дальше? Соломотряс, особенно очистка, станет перегружаться битой соломой, или, как ее называют, сбоиной. На очистке трудно пробиться зернышкам через толщу этой сбоины. Почему через толщу? Да потому, что много битой соломы проваливается через деку. Опусти деку - солома не будет измельчаться и попадать на очистку, вся уйдет на соломотряс. И опять же на соломотрясе: чем меньше помята солома, тем легче зернышкам пробиться вниз на клавишах и не потеряться.

- А как регулировать деку? - прерываю я Василька. - Опускать деку пониже, лишь бы недомолота не было?

- Да не совсем так, - возражает Василек. - Как пояснил мне Иван Никифорович, полное отсутствие потерь из-за недомолота сберегает полпроцента зерна. Но это идет за счет снижения скорости движения комбайна, то есть затягивания сроков уборки. В результате создается угроза куда больших потерь!

- Так что из двух зол надо выбрать меньшее? - спрашиваю.

- Правильно, - подтверждает Василек и продолжает: - Но как определить эти полпроцента недомолота? В книжках я не вычитал,

- Не все, стало быть, книжки прочитал, - отвечаю. - Не только в книжки, но и в специальные журналы надо заглядывать. Недавно в журнале <Сельское хозяйство России> говорилось, как надо это делать. И тебе, Степан Степанович, - обращаюсь к бригадиру, - советую изучить эту статью и вместо контрольных обмолотов применить в своей бригаде метод прямого контроля потерь зерна.

- Читал я ее. Вот только кому считать эти зернышки? Комбайнеру?.. Ему косить надо.

- Значит, на правлении колхоза нужно поставить вопрос о выделении специальных контролеров.>

Я так и не понял, откуда появилось указание, но заведующий отделом новой техники крайсельхозтехники Борис Николаевич Суровикин был срочно командирован в Харьков по поводу внедренного там звена по технологическому обслуживанию уборочно-транспортного комплекса. Сам Борис Николаевич, уезжая в командировку, не имел ни малейшего представления, за чем он едет. Из Харькова был привезен комплект оборудования для регулировки комбайнов, состоящий из деревянной метровой линейки с сантиметровыми делениями, специальной крестовинки, предназначенной для установки положения мотовила по высоте и выносу вперед, специального шаблона для установки величины оборотов барабана молотильного аппарата, набора щупов для установки зазоров в молотильном аппарате и шнековом транспортере жатки.

Срочно были изготовлены подобные приспособления и вручены каждому комбайнеру.

В это время я был в длительной командировке, и никакого участия в данном мероприятии не принимал. Заведующий кафедрой сельхозмашин старший научный сотрудник Владычанский, понимая, что такое приспособление в практическом плане мало что дает, убедил крайком партии, что к нему следует приложить соответствующую памятку. В качестве такой памятки он предложил главу <Неполадки в работе комбайнов, их причины, способы обнаружения и устранения> из моего <Краткого справочника механика-комбайнера>, изданного в 1971 году Ставропольским книжным издательством. В этой главе были очень подробно изложены меры по предотвращению потерь зерна на уборке хлебов.

По возвращению из командировки я, ознакомившись в этой проблемой, подробно обсудил создавшуюся ситуацию с Суровикиным.

- Борис Николаевич, научи меня, как привезенным из Харькова приспособлением пользоваться?

- Крестовинка и метровка позволяют с большой точностью установить положение мотовила как по высоте, так и по выносу вперед.

- Но для этого комбайнер должен знать величину установки мотовила и по высоте и по выносу вперед. Где он эти данные возьмет?

- Рекомендации по установке мотовила по высоте имеются, и необходимые цифры зависят от высоты хлебостоя.

- Но ведь высота хлебостоя зачастую изменяется в значительных пределах даже на одном проходе комбайна в загоне. Как в таком случае поступать? При каждом изменении высоты хлебостоя останавливать комбайн и бежать к жатке? А потом? Изменить положение мотовила можно ж ведь лишь из кабины. Кто будет держать метровку, и фиксировать правильность выполненной установки?

- Но ведь при неправильном подъеме мотовила возникают потери зерна!

- Это правильно. Но вовсе не надо останавливать комбайн. Мотовило по высоте всегда надо устанавливать как можно ниже, лишь бы отдельные стебли не переваливались через планки мотовила. А это прекрасно видно на ходу комбайна.

- А вынос вперед?

- Это касается только уборки полеглых хлебов, и зависит он от высоты и степени полеглости хлебной массы. Его устанавливают таким, при котором отсутствуют потери не срезанными и срезанными стеблями и колосьями, для замера которых метровка вообще не нужна.

- А набор щупов очень интересный, и с его помощью легко замерять любые зазоры, например, в молотильном аппарате.

- В молотильном аппарате? А какие там должны быть зазоры?

- У комбайнов <Нива> зазоры на входе должны быть 18, в среднем лючке - 14, а на выходе - 2 мм.

- Но это ведь зазоры минимально допустимые. В работе эти зазоры могут быть намного больше. Какие? Все зависит от условий уборки, и устанавливают их исключительно по уровню недомолота колосьев.

- Так что и эти щупы без потребности?

- В комплекте инструментов завод придал щупы, которыми и следует пользоваться.

Рассказал я Борису Николаевичу о своих исследованиях в колхозе Кирова Петровского района и выводе, что в уборочно-транспортном комплексе действительно необходимо иметь звено по технологическому обслуживанию, но только не похожее на то, что применили харьковчане. Подробно изложил свои соображения по поводу технологических регулировок комбайнов, которые надо выполнять не по каким-то цифрам, а в зависимости от уровня потерь зерна по отдельным каналам.

- Есть пословица, - говорит Борис Николаевич, - что в своем отечестве пророков нет. В данном случае ее можно перефразировать так: в своем крае специалистов нет. Послали меня аж на Украину. А польза? Потратили сколько средств на изготовление этих вот приспособлений, а они оказались невостребованными. У меня есть предложение:

- Какое?

- Давай через крайсельхозтехнику издадим специальную памятку по регулировке зерноуборочных комбайнов. В ней приведем все технологические регулировки комбайнов, и кое-то добавим по двигателю и гидрооборудованию. Это раз. И второе. Предлагаю изготовить специальный прибор для выбора оптимальных регулировок комбайнов.

- Для памятки я текст по технологическим регулировкам комбайнов напишу, а вот издать памятку - это забота сельхозтехники.

- Это не проблема для нас. Мы изготовим и оптиметры в достаточном количестве, если будут для этого необходимые данные.

- Конструкцию и цифровой материал я своевременно представлю.

На том и порешили. К следующему уборочному сезону соответственные памятка и оптиметр по комбайнам <Нива> и <Колос> тиражом по 10 000 экземпляров были разосланы в колхозы и совхозы края.

К сожалению, читать изданную памятку удосужились далеко не все. Многие руководители хозяйств раздали их комбайнерам, а те использовали их зачастую не по прямому назначению. Во многих лесополосах я обнаруживал ее отдельные листочки:

Хозяйственные испытания нового зерноуборочного комбайна <Дон-1500>, которые проводились в Изобильненском районе, шокировало всех, кто прямо или косвенно был причастен к уборке хлебов. Производительность нового комбайна превосходила серийную модель - <Колос СК-6-II> в три раза.

- Вот это комбайн! - слышалось во всех инстанциях, начиная с крайкома партии.

И все же в Крайсельхозтехнике решили разобраться в этом вопросе подетальнее. Выехал я с Суровикиным к месту испытаний.

Проверили работу нового комбайна и удостоверились, что работает он на высокой скорости, а потери зерна не превышают агротехнических допусков. инженер Ростсельмаша, возглавлявший эти хозяйственные испытания, к самому комбайну меня не подпустил, чтобы я не увидел, какие рабочие режимы комбайна он установил.

- Ты приехал проверить качество работы? Проверяй. А у комбайна тебе делать нечего, - заявил он.

Так как претензий к работе нового комбайна у меня не было, то я и не стал настаивать. Выхожу на поле, на котором работает наш комбайн <Колос СК-6-II>, подхожу к копне, и ужаснулся - потери зерна запредельные, а скорость комбайна, в сравнении с <Доном> раза в два меньше. Пытаюсь остановить для проверки режимов его работы, став перед жаткой. Комбайнер же меня чуть ли не скосил, как и пшеницу. Выбегает ко мне чуть ли не с кулаками:

- Зачем останавливаешь? Кто ты? Мой комбайн является эталонным в этих хозяйственных испытаниях. Эта остановка - еще один шаг в проигрыше <Дону>. Подходит Суровикин с главным инженером хозяйства. Я рассказываю им, в чем секрет превосходства <Дона>:

- <Колос> разрегулирован так, что умышленно этого и сделать было невозможно. А техническое состояние - еще хуже.

- Что же делать?

- Будем его налаживать в соответствии с нынешними условиями уборки.

Через пару часов наш <Колос> дал результаты близкие к данным комбайна <Дон>. Чуть-чуть только не дотянули. Вина этому - плохое техническое состояние молотильного аппарата. Рассказал инженеру хозяйства и комбайнеру, что вечером и утром надо подладить, и пообещал, что завтра <Колос> обгонит <Дон>.

- За счет чего?

- Видите, погода стала портиться. Дождя завтра еще не предвидится, а вот влажность воздуха, особенно утром, будет достаточно высокой. Поэтому хлебная масса утром значительно отсыреет. <Колос> за счет того, что у него два молотильных аппарата, может начать уборку значительно раньше, чем <Дон>. Да и вечером сможет работать подольше. Но наладить совместную работу обоих молотильных аппарата комбайна не так просто.

- А что надо сделать? - интересуется главный инженер.

Рассказал ему и комбайнеру, как надо использовать преимущества <Колоса> при уборке отсыревшей массы, а также в сухих, жарких условиях, характеризующихся повышенным измельчением соломы молотильным аппаратом. Обратил особое внимание на правильность регулировки очистки и в том, и в другом случае.

- Что же мне докладывать управляющему Крайсельхозтехники Варшавскому?

- А то, что сейчас сам видел. Технологически, да и конструктивно, <Дон> не имеет особых преимуществ. Более того, двухбарабанный молотильный аппарат имеет преимущества перед однобарабанным, которым снабжен <Дон>, особенно на уборке семенных полей. Он значительно меньше дробит зерно, а по микроповреждениям, которые являются основной причиной снижения полевой всхожести семян, превосходит его во много раз.

- Так зачем же нужен этот <Дон>? - возмущается главный инженер хозяйства.

- Решать эту проблему мне Варшавский не поручал, - за меня ответил на этот вопрос Суровикин.

Очень часто я выезжал в хозяйства края с заместителем Суровикина Владимиром Федоровичем Кобыляцким по заданию Варшавского.

Во ВНИПТИМЭСХ, расположенном в городе Зернограде, Ростовской области, была разработана технология уборки хлебов уборочно-транспортными комплексами. Однако внедрить ее не только на полях всей области, но даже одного района, не удавалось. Требовалась на это санкция обкома партии. Но ее то и не удалось получить. Более того, разработка данной технологии существовала, в основном, лишь на бумаге:

О разработках зерноградцев доложили Кулакову его советники. До нас уже дошли распри Федора Давыдовича с Леонидом Ильичем Брежневым. Еще одна соломинка:

Было принято решение внедрить зерноградскую технологию уборки хлебов уборочно-трансапортными комплексами, но не в Ростовской области, где она была разработана, а в нашем крае. Почему в Ставропольском крае? Ответа на этот вопрос я не знаю. Поговаривали, что, мол-де, коль Федор Давыдович работал здесь :

И назвали это мероприятие - <Ипатовский метод>. Почему ипатовский? Вначале предполагалось провести задуманную проверку в одном районе - ипатовском. Но наш крайком партии принял решение внедрить технологию уборки хлебов уборочно-транспортными комплексами во всех районах края одновременно. Вся организация этого грандиозного мероприятия была повешена на плечи секретаря крайкома партии Владимира Ильича Калашникова.

Представительные делегации со всех районов края побывали на специальном семинаре во ВНИПТИМЭСХ. Там их познакомили с выполненными разработками, и напутствовали на успешное решение стоящих перед ними довольно сложных задач.

Началась уборка хлебов, и все районы скомплектованными уборочно-транспортными комплексами ринулись в бой:

Каждый район убирал хлеба новым способом практически самостоятельно. В Ипатовском же районе расположилась специальная группа ЦК КПСС, которая помогала местным специалистам выполнить специальные разработки в виде соответствующих планов.

Для оказания помощи по внедрению нового метода я побывал в Буденовском, Красногвардейском и Изобильненском районах. Серьезных помех по организации работы уборочно-транспортных комплексов не было. Наиболее слабым звеном в этой кампании была проблема с транспортом. Поэтому вся организация транспортных перевозок зерна была сконцентрирована в краевых органах, что позволяло оперативно маневрировать транспортными средствами.

Что изменилось в деятельности специалистов хозяйств с внедрением комплексной уборки хлебов? Им стало работать лучше или хуже? Все специалисты, с которыми я разговаривал на эту тему, отвечали однозначно, что работать стало легче - не стали висеть у них на шее уполномоченные райкома партии по уборке хлебов.

Как было раньше? Приезжает этот уполномоченный с неограниченными полномочиями. А кто он этот уполномоченный? Какое он имеет отношение к уборке хлебов? Что он знает об этой кампании? В райцентре отрывают от основных обязанностей специалистов разных специальностей, зачастую знающих порученное им дело лишь понаслышке, но обязательно имеющих партбилет в кармане. Какая их задача и каковы их обязанности? Строго следить за исполнением решений партийных органов! Приказано убирать все хлеба только раздельно - это решение уполномоченный ставит под свой контроль и строго следит за неукоснительностью исполнения. А если возникают условия для применения уборки хлебов прямым комбайнированием? Такого самовольства он не допустит, прикажет, чтобы один комбайн укладывал скошенный хлеб в валки, а вслед ему пусть идет комбайн другой и подбирает эти валки! Но ведь это абсурдно! Не беда, зато он свои обязанности выполняет точно в соответствии с поставленной перед ним задачей. А если какой-нибудь руководитель посмеет не выполнить указания присланного уполномоченного? Ему могут сказать: <Пратбилет - на стол!>. А без партбилета - хоть в скотники:

Появилась новая должность - начальник комплекса - и всем специалистам, непосредственно задействованных на уборке хлебов, работать стало легче. Инженерно-техническую службу приблизили к работающим комбайнам, что позволило более своевременно устранять появляющиеся технические неисправности комбайнов.

Новая система потребовала внедрение в работу комбайнеров вахтовых смен. До сих пор комбайнеры сидели за рулем своих машин без отдыха от зари до захода солнца, а то и косили в ночное время. Не <поняли> комбайнеры, что это же - забота об их здоровье. Не прижилась эта система. Как может он, комбайнер, спать днем в хорошо оборудованном вагончике в то время, когда надо косить? Он привык работать-работать без отдыха:

В Ипатовском методе стали подразумевать обязательную стопроцентную уборку хлебов раздельным способом. Побывал я наездом и в Ипатовском районе. Что там творилось - ужас. Вот один эпизод. Вечерняя перекличка руководства района с руководителями хозяйств. Из динамика рации, установленной на машине, на которой я ехал с председателем одного из колхозов, доносится:

- Вам, товарищ такой-то (по этическим соображениям не смею указывать персоналии), приказываю закончить косовицу хлебов сегодня же. Вы срываете наши планы досрочной уборки хлебов!

- Но ведь хлеб сырой, плохо молотится, идут большие потери.

- Продолжать убирать! Плохо обмолоченные копны потом перемолотите.

По этому поводу в народе появился анекдот такого содержания. Цыганенок на Ипатовском железнодорожном вокзале танцует и поет:

Мы зеленое косили,

Мы сырое молотили.

Хлеб ипатовский в :,

А Калягину - Звезду.

Много ипатовского зерна осталось лежать на земле ипатовских полей. Да и не только на ипатовских. Лозунговый приказ был таков: <Давай-давай! Побыстрее!>. Но об этом стараются помалкивать даже сейчас.

Свое видение существа Ипатовского метода я опубликовал в 1979 году в журнале <Сельское хозяйство России> под рубрикой <Из рассказов бывалого бригадира Евсея ДОБРЕЕВА>, которую я вел в этом журнале многие годы.

<Ипатовский метод> - что это?

Работать по-ипатовски. Как это? Ипатовский метод. Что это?

Подобные вопросы возникают очень часто. Если говорить откровенно, и я не мог вначале сообразить, что же нового в той работе, которую называют ипаговской. Может, и до сих пор бы думал, что в ипатовском методе ничего нового нет, как думают некоторые и сейчас, если бы не спор Степана Дубова, бригадира второй бригады, с Васильком.

Но сперва о Васильке. Трактористом он стал что надо. Несмотря на молодость, поручают ему самую, стало быть, ответственную работу. Думали, прижился парень на селе, хлеборобом останется на всю жизнь. И вдруг:

- Поступать в институт буду, - огорошил нас со Степаном однажды. Наверное, не ожидал он такого эффекта - хмурые лица, осуждающий взгляд - и сам сник. Но потом лицо его тронула озорная улыбка, понял, чего мы испугались, и уже смелее промолвил:

- Я же заочно. На факультет механизации. Инженером хочу быть. Как Федор Петрович.

Так вот о чем, стало быть, мечтает наш любимец Василек. Похвально. Лишний раз убедились мы на этом примере, что интерес к нашей хлеборобской работе у него не случаен. А что это так, подтвердила в свое время его настойчивость в споре по поводу ипатовского метода. Впрочем, послушать это полезно и вам.

...Степан со свойственной ему уверенностью, похожей на упрямство, возражал Васильку:

- Ничего нового в этом нет. Ведь и раньше мы применяли групповую работу комбайнов. Сейчас только название другое - комплексы...

- Степан Степанович! - возразил Василек. - В вашем утверждении две принципиальные ошибки. Первая: групповая работа и комплексы - это совершенно разные вещи.

- Погодь, погодь... Что-то не тому ты меня учишь. Уверен, одно и то же!

- Василек, конечно, немного погорячился,- говорю я,- но в принципе он прав. Ты чем и когда раньше сволакивал солому, Степан?

- Как чем? Тросовой волокушей. Когда? Как появится возможность <выкроить> тракторы.

- А лущение жнивья когда проводил? - продолжаю я.

- Как заканчивал уборку соломы.

- Но ведь она часто лежит на поле месяцами...

- Бывало и не успевали...

- А ведь когда и успевали, поле обычно оставалось невзлущенным. Хорошо это или плохо?

- Конечно, не по-хозяйски, но где же взять нужную технику?

- Вот сейчас ты попал в точку, Степан. Правильно, И технику приобретали часто необоснованно. И агроприемы выполняли без взаимной увязки, хотя работали группами, как ты сказал. Но ведь кампании сельскохозяйственные - это же целый комплекс технологических операций. На уборке хлебов: подготовка поля, свал и подбор валков или прямое комбайнирование, отвоз зерна на ток, уборка соломы и лущение жнивья. Да и обслуживание машин и людей должно быть согласовано со всеми этими работами. И выполнять их надо не когда удается <выкроить> тракторы, а в то время и в такой последовательности, которые позволят получить наилучшие результаты не только на уборке урожая, но и на подготовке полей к будущим работам. Вот поэтому отдельные разрозненные группы машин и объединили на это время в комплексы, и назвали их, стало быть, звеньями,- уточняю я.

- И вторая ошибка, - смущенно добавляет Василек, - в том, что часто почему-то считают, что работать комплексами - значит по-ипатовски.

- А как же иначе? - возразил сразу Степан.- Слушал я по телевидению выступление секретаря райкома партии...

- Калягина! - подсказывает Василек.

- Верно. Так вот о чем он говорил? Что не только уборку хлебов, но и другие работы они выполняют комплексами, а если так, значит, комплексы - основа ипатовского метода,- заключает Степан.

- Постой, постой, - вмешиваюсь я в разговор. - Давай уточним... Уборочно-транспортные комплексы разработаны учеными ВНИПТИМЭСХ, института, расположенного в Зернограде. За это им присуждена Государственная премия 1978 года. Поэтому метод, стало быть, логичнее назвать зерноградским, а не ипатовским.

- Разработать много можно, но оно так на бумаге и останется,- не сдается Степан.- Без ипатовцев комплексы не увидели бы света!

- Стоп-стоп, Степа! А ты знаешь, сколько раз ипатовцы ездили в Зерноград овладевать новым методом? А сколько раз зерноградцы сами приезжали помочь ипатовцам научиться работать комплексами?

- Так по-вашему, Евсей Евсеевич, у ипатовцев и заслуг никаких нет?

- Почему же нет? Образно можно сказать так: родили комплексы зерноградцы, а растили и воспитывали их зерноградцы и ипатовцы совместно. Выходит, у них две родины, - заключаю я спор по этому вопросу.

-Значит прав Степан: работать комплексами - значит по-ипатовски? - вопрошает Василек.- Я правильно понял?..

- Но ведь мне Иван Никифорович, учитель машиноведения и мой прежний наставник, говорил, что суть ипатовского метода не просто в комплексах, - продолжает разговор Василек. - Зерноградцы предложили способ, при котором можно получить наибольшую отдачу от техники. Но механизатор не только работает, он, можно сказать, живет в поле - с весны и до осени. Ему и поесть надо вовремя, и культурно отдохнуть: последние известия послушать, кино или телевизор посмотреть...

- Вот поэтому-то ипатовцы и применили вахтенный распорядок работы. Они установили, что во время уборки механизатор может трудиться активно не более четырех часов, - уточняю я. - Стало быть, и ему худо, если целый день рулить, и работа страдает.

- А ведь это хорошо, - заключает один из прислушивающихся к спору механизаторов. - Отработал четыре часа - на мотоцикл и домой.

- Да нет, так не пойдет, - убежденно говорит Степан.

- Мотоцикл - это не отдых. Я слышал, что свободная смена у ипатовцев отдыхает на удобных и уютных полевых станах...

В споре мы не заметили, как к нам присоединились Федор Петрович, главный инженер колхоза и школьный учитель Иван Никифорович.

В поле они часто появляются вме-сте.

- Очень важным звеном ипатовского метода является вся система управления уборкой во главе с районным штабом, - поясняет Федор Петрович. - Он ведет исключительно детальное и реальное планирование не только производственных мероприятий, но и связанных с обслуживанием комплексов.

- Как раньше было? - продолжает Иван Никифорович. - Все районные организации тоже участвовали в уборке. Но каждая по-своему, не координируя работу с другими. Часто от этого неразбериха была. По одному и тому же вопросу нередко принимались противоположные решения.

- У ипатовцев и их последователей все по-другому, - вступил в разговор опять Федор Петрович. - Каждая служба не просто знает свои непосредственные обязанности. В дни страды она повседневно, ежечасно там, где всего нужнее. И решения принимает лишь по тем вопросам, которые в ее компетенции. Вот пример. Раньше присланные из города автомобили закрепляли за хозяйством. Уборка шла - и автомобили работали. Темп работ снизился, скажем, из-за непогоды, и автомобили стали. А у соседей нехватка транспорта срывает жатву, но своих машин я не дам ни одной: а вдруг распогодится? У ипатовцев же транспорт находится в руках единой службы районного штаба. Это позволяет эффективно маневрировать техникой в пределах района.

- И служба здоровья действует четко. Как говорят, не успел механизатор чихнуть, а <скорая> уже стоит у его комбайна. Где такое видели раньше? - восклицает Степан.

- Надо учесть, - добавляет Иван Никифорович, - что ипатовцы в комплексы включили еще одно звено - идеологического обеспечения. Выпуск молний, боевых листков, снабжение газетами и журналами, подведение итогов соцсоревнования, разбор жалоб и просьб полеводов, проведение лекций и бесед, организация концертов - этими и многими другими социальными вопросами занимается эта служба.

- Вот-вот, это и я имел в виду, когда говорил о быте и отдыхе механизаторов, - вставил Василек. - Молодцы! Обо всем позаботились. Вот если бы и вступительные экзамены в институт принимались прямо в поле, - мечтает Василек.

- Не горюй, - подбадривает его Иван Никифорович. - Заслужишь - приедут. Кого же принимать в вуз, если не таких, как ты. И в школе учился на пятерки, и работаешь отлично.

- Не только уборку хлебов, но и другие сельскохозяйственные кампании, в том числе заготовку корма, уборку подсолнечника, пахоту, посев ипатовцы ведут комплексами. И руководит этими работами все тот же районный штаб, - направляю разговор я в прежнее русло.

- Значит, разобрались с организацией работы по-новому. В том-то и ценность ее, что является она методом, то есть средством решения возникающих проблем. А существо его в том, что метод был вначале проверен и отработан на одном процессе - уборке хлебов, - поясняет Иван Никифорович.- И еще одну деталь надо учитывать, - продолжает он. - Современной мощной технике тесно оказалось в рамках небольших по размеру полей. Приедет на такое поле комплекс в полном составе - работы в лучшем случае на полдня. Не успели все службы расположиться, как уже надо переезжать на новое место. Следовательно, поля севооборотов надо укрупнять.

- Да... Сейчас трудно представить все те изменения, которые произойдут благодаря внедрению ипатовского метода, тому начинанию, что сделано, - подводит итог разговора Федор Петрович. - Сейчас уже в животноводстве начали его применять. И результаты - отличные. И не удивительно, если и в промышленности станут работать так. Ипатовский метод позволяет это сделать. Ведь он - метод.>

В этом журнале у меня сложились очень хорошие взаимоотношения с главным редактором Юрий Михайловичем Галибиным. Познакомились мы с ним еще во время ректорства Александра Ивановича Жукова. Собрал он в своем кабинете ведущих ученых института и предоставил слово нашему гостю.

Юрий Михайлович очень подробно рассказал о своем журнале и попросил нас почаще присылать статьи с результатами внедрения своих научных разработок в сельскохозяйственное производство.

С этого времени я стал тесно сотрудничать с этим журналом. Главным редактором журнала Галибин был практически весь советский период. А вот в редакции журнала происходили определенные изменения. Со мной имели постоянные контакты последовательно Владимир Никандрович Михеев, Алексей Михайлович Дольников, Вадим Федорович Гацко и Борис Федорович Федоров. Среди них больше всего пришлось иметь контакты с Гацко. Несмотря на то, что не имея высшего образования, он наиболее квалифицированно и бережно обращался с моими рукописями, особенно с рассказами бывалого бригадира ЕВСЕЯ ДОБРЕЕВА.

Руководящие органы общества <Знание> зоны Сибири и Дальнего Востока в 1980 году были собраны в селе Шушенском Красноярского края на семинар по поводу всего нового, что происходило в сельхозпроизводстве в последние годы. Я был приглашен как докладчик по ипатовскому методу уборки хлебов.

В Красноярск я прилетел самолетом, а всю Хакассию пересек на автобусе. Разместили нас на турбазе, которая была расположена на возвышенности рядом с селом Шушенское. Из окон гостиницы как на ладони просматривалось все село, располагавшееся на ровной низинной местности.

Первая половина следующего дня прошла достаточно напряженно. В зависимости от докладчика в зале наступала то полная тишина, то шум нарастал до такой степени, что я не смог услышать даже голоса докладчика. Сидел я примерно в середине зала. Так уж было организовано, что в президиуме сидели лишь высокопоставленные чиновники общества. Места для докладчиков там не оказалось. Меня дважды вызывали для доклада, но из-за шума в зале я не слышал. Только третий вызов я с трудом расслышал.

Большинство докладчиков водили пальцем по строчкам написанного текста, почему столь шумно было в зале. У меня же, как и обычно, написанного доклада не было. В руках я держал лишь небольшой листочек с перечнем вопросов, на которые я наметил обратить внимание слушателей. Зал притих. Даже в президиуме перестали перешептываться. В отведенные для доклада 45 минут я вложился секунда в секунду. Вопросов оказалось очень много, так что на их ответы я потратил еще более часа. У слушателей было представление, что ипатовский метод - это известная давным-давно групповая работа комбайнов. Пришлось в этом ошибочном мнении своих слушателей разубедить.

После моего выступления руководящий состав общества работу в быстром темпе завершил, и все направились в гостиницу на обед.

После обеда нам показали заповедное село Шушенское. Оно было к этому времени уже полностью отстроено и приняло тот же вид, который был при жизни в нем Ленина и Крупской. У домиков, в которых жили наши поселенцы, возделывали все те же цветы, которые любила сажать Надежда Константиновна.

Внутреннее убранство квартир восстановлено точь-в-точь, каким было в то далекое время. Рассказали нам о той бурной деятельности, которую вел Владимир Ильич в защиту обиженных бедняков.

На эту экскурсию ушла вторая половина дня.

На третий день была намечена экскурсия на строящуюся Саяно-Шушенскую ГЭС. Сама дорога была в хорошем состоянии, несмотря на то, что по ней в обоих направлениях то и дело встречались нам машины и груженые и с пустыми кузовами. Особого интереса сама природа и у меня не вызывала. К этим сибирским красотам я давно привык. И все же одна белая гора меня заинтриговала. Вначале я подумал, что это обычный белый глинозем, который я не однажды видывал на Украине. Но вот почему так много грузовиков-самосвалов то поднимаются на самую высоту, то стремительно спускаются вниз?

Весь караван наших автобусов поднялся на так называемую смотровую площадку, где впоследствии должен быть установлен монументальный памятник Ленину. Сама плотина была возведена лишь на половину проектной высоты. Место для плотины было выбрано очень удачно. В том месте Енисей был очень узким, и сама плотина опиралась о его цельно-сплошные каменные берега. Такое впечатление, что сам Енисей веками ожидал, что именно в этом месте он готов послужить народу.

На обратном пути мы остановились возле той белой горы. Оказалось, что эта то гора состоит из чистейшего высококачественного мрамора. Ее освоение решено было вести не варварским способом - с помощью взрывов, а срезая пласт за пластом, начиная с самой вершины горы. Потому то и снуют по спиральным дорогам автосамосвалы вверх с пустыми кузовами и вниз - нагруженные драгоценным мрамором.

По качеству этот мрамор уступает лишь итальянскому, инкрустированному золотыми вкраплениями.

Месторождение этого мрамора уникальное. Его мощнейшая жила на не очень большой глубине пересекает Енисей и выходит на поверхность вдали от его противоположного берега. Запасов этого месторождения достаточно на целое столетие его интенсивной разработки.

В качестве сувениров все мы взяли по несколько небольших кусочков мрамора.

Ежегодно мне приходилось проводить множество предуборочных семинаров краевых, кустовых, районных, колхозных, совхозных. Наиболее часто приглашали меня в Петровский район. Это заслуга главного инженера райсельхозуправления Ивана Ивановича Сотникова. Он прекрасно понимал, сколь большую выгоду приносили мои семинары хозяйствам района. Да этим и свой имидж подогревал. Собственно, по любому удобному поводу обязательно приглашал меня для участия, включая и в качестве рефери. Вот один из таких случаев.

Для сокращения потерь соломы из-за неплотностей навесных копнителей зерноуборочных комбайнов он объявил конкурс на лучшее конструктивное решение этой проблемы. Перед уборкой подводил итоги этого конкурса. Попросил меня быть в качестве председателя жюри.

На подведении итогов конкурса присутствовал и корреспондент ихней районки. На следующий день в газете появилась статья, в которой <распевались> мои заслуги в данном конкурсе с указания всех моих регалий и с полной расшифровкой моих имени и отчества. В то же время, как бы мимоходом отмечено в газете, что в подведении итогов конкурса принимал участие и секретарь райкома партии Толстых. Даже без имени и отчества.

Однажды Иван Ильич пригласил для проведения предуборочного районного семинара не только меня, но известного поэта Геннадия Семеновича Фатеева, который не без успеха читал свои стихи.

Реабилитировал себя и Дубровин. Крайком партии послал его на укрепление Александровского района. Он пригласил меня для проведения предуборочного совещания со своими специалистами и механизаторами, которые предполагалось задействовать прямо или косвенно на уборке хлебов. Николай Иванович с неподдельным интересом присутствовал на этом совещании, которое длилось чуть больше четырех часов. Не скрою, что я за это время достаточно подустал, даже голос оказался к концу моего рассказа с хрипотой, а Николай Иванович вопросы все задавал и задавал. Вот здесь то он удостоверился, что борьба с потерями зерна на уборке хлебов является насущной проблемой в подопечном ему районе. Да и не только в этом районе...

Своеобразные семинары мне пришлось проводить и с самими работниками крайкома партии. Ежегодно в районы направляли своих посланцев с целью обеспечения выполнения своих решений по проведению хлебоуборочной страды. Обычно такие семинары проводил первый заместитель заведующего сельхозотдела крайкома партии Петр Прокопьевич Сапрыкин.

Однажды такой семинар посетил и первый секретарь крайкома партии Горбачев. Собственно до этого мне с ним столь близко встречаться не приходилось. Пришел Михаил Сергеевич с запозданием. Мне пришлось прервать свое выступление. Он извинился за задержку и в своем кратком выступлении нацелил слушателей на неукоснительное выполнение решений крайкома партии по повсеместному внедрению раздельного способа уборки хлебов.

После ухода Горбачева я продолжил семинар. С достаточной детализацией я рассказал о том, с какими конкретными проблемами придется встречаться этим посланцам и как в конкретных случаях следует поступать. Подробно рассказал и о способах уборки хлебов и необходимости умело выбирать оптимальное соотношение раздельной уборки хлебов и прямого комбайнирования. Особо выделил мысль, что с раздельной уборкой хлебов не надо перегибать, как говорят, палку, так как он, раздельный способ, вовсе не является таким уж прогрессивным, как его сейчас пропагандируют. У него недостатков больше, чем достоинств. Рассказал им, как происходит налив зерновок колосьев и как организовать работу, чтобы получить максимальный валовой сбор зерна. Именно поэтому, подчеркнул я, не стоит уж так буквально понимать напутствие Михаила Сергеевича.

Не скрою, что во всех своих семинарах на любом уровне я никогда не ратовал за бездумное применение раздельного способа уборки хлебов. В том, что этого делать не следует, я убедился не только по публикациям, как в подобном случае поступает зарубежный сельский <капиталист>, но и с учетом опыта на испытаниях комбайнов производства различных стран мира в КНИИТИМ.

Я был близко знаком со многими работниками этого института, занимающегося испытанием сельскохозяйственной техники. Отделом испытания зерноуборочных машин заведовал мой бывший сокурсник Андрей Кондратович Братус. До него этот отел возглавлял Василий Васильевич Нагичев, который впоследствии стал главным инженером института, заменив на этом посту Григория Ивановича Рогинского. Григорий Иванович защищал кандидатскую диссертацию по исследованию работы свеклоуборочной техники в нашем институте.

Хорошие контакты у меня были и с заведующим отделом по испытанию почвообрабатывающих машин Олегом Васильевичем Марченко, а сотрудник этого отдела Анатолий Павлович Плюснин под моим руководством проводил исследования по его диссертационной работе. Впоследствии Анатолий Павлович, после продвижения Марченко по служебной лестнице, возглавил этот отдел.

Контактировал я и со многими другими работниками института. Я подробно знакомился с отчетами по испытанию практически всех тракторов и сельхозмашин, которые проходили испытания здесь. Это давало мне возможность иметь новейшие сведения по конструкции и наладке испытанных машин, которые использовал в учебном процессе, особенно на курсах по повышению квалификации директоров совхозов и председателей колхозов, а также всех специалистов агрономических и инженерных служб этих хозяйств. Слушателей всех этих потоков я возил на экскурсию с КНИИТИМ для знакомства со всеми новинками испытываемой сельскохозяйственной техники.

Еще одну проблему я старался донести до слуха руководства края - необходимость полного сбора половы. Как это часто происходило - не внемлют. Решил эту проблему раскрыть, используя трибуну журнала <Сельское хозяйство России>.

Солому убирай - полову не забывай

Из рассказов бывалого бригадира

Днями побывал я на сенокосе, что и намечалось планом работы группы народного контроля.

- Как идет заготовка кормов? - спрашиваю у бригадира Степана Недотепова.

- По плану, - отвечает он, - и муку травяную заготавливаем, и сенаж. АВМ работают на полную мощность.

- А хватит ли этого корма на зиму?

- До половины бы дотянуть, - вздохнул Степан. - Вся надежда на солому: вдоволь заготовим ее, значит, перезимуем.

Многие так говорят: <Заготовим солому>. Редко кто скажет: <Заготовим полову...> А ведь в копне кроме соломы и половка есть. Но это только в копне. В скирде нею и не пахнет. А все потому, что солому у нас на юге республики убирают в основном тросовой волокушей. Полова в копне где располагается? Внизу. Когда волокуша тянет по стерне копну за копной, то полове деваться некуда, кроме как на землю. Все это я Степану выложил, а он в ответ:

- Сколько той половы? Стоит ли о ней говорить?

- Давай посчитаем, - предлагаю. - Из чего состоит колос?

- Как из чего? Из зерна, ясное дело.

- А остальное?

- Что остальное? - недоумевает бригадир.

Пришлось пояснить ему, что в колосе, кроме зерна, полова есть. И немало: по весу процентов двадцать от собранного зерна. А средняя урожайность его в бригаде Степана - 25 центнеров с гектара. Выходит половы в нем - пять центнеров. Разве это мало?

Продолжаем расчеты. В бригаде около двух тысяч гектаров пшеницы. Значит, половы можно собрать где-то около тысячи тонн. А в масштабе области - это около миллиона тонн. Если принять, что по кормовым достоинствам полова близка к сену среднего качества, то это же 300 миллионов кормовых единиц и две тысячи тонн белка. Утерянной половой можно было бы прокормить зимой почти миллион овец или сто тысяч голов крупного рогатого скота. И это только в одной области...

- Лишку ли не насчитал, Евсей Евсеевич? - сомневается Степан.

- Расчет, говорю, - ориентировочный. Ведь и половка половке рознь. Есть отменная, первый сорт. А есть и похуже. Да и не всегда ее может быть много. Не в точности расчетов суть. Важно, чтобы каждый хлебороб понял, что полова - это ценный корм для скота, и надо собрать ее всю, не оставляя в поле ни кило-грамма.

Задумался бригадир, но все еще сомневается:

- А не рано ли ты, Евсей Евсеевич, завел разговор насчет половы? До уборки еще далеко...

- Самое время подумать о ней,- отвечаю. - Половосборники главный инженер тебе выделил? Из тех, что изготовили в <Сельхозтехнике> по заказу колхозов?

- Привез механик какие-то приспособления.

- И как же вы собираетесь ставить их?

- Дело нехитрое: привесим к комбайнам - и айда в поле.

Вижу, не понял меня Степан, не вник в существо дела. Ведь <Сельхозтехника> поставила только шнек с кожухом и вентилятор. Остальное надо доделать в колхозных мастерских. Как это лучше сделать? Вопрос существенный.

И я отправился в правление колхоза. Разобрались маленько в этом деле, и вот что оказалось. Главная часть половосборника есть. Это вентилятор и шнек с кожухом. Половка из вентилятора половосборника вылетать, стало быть, будет. А куда дальше ей податься? Надо изготовить воздуховод от вентилятора к... Вот тут-то мы и призадумались - куда? Можно, ведь, поступить по-разному. Одни предлагают одно, другие - другое. Как тут быть? Для начала решили познако-миться, как делают соседи. Послали гонцов опыт перенимать.

- В колхозе <Россия> полову собирали в тележки емкостью 45 кубометров, - сообщил первый. - Копнитель с комбайна сняли, и солома прямо из соломотряса падает на землю. Образуется валок, и его затем подбирают пресс-подборщиками. За каждым комбайном закрепляли один колесный трактор и две тележки для сбора половы.

- А двух тележек хватало? - Поинтересовались мы. - Комбайны из-за них не простаивали?

- Всяко бывало. Но старались, чтобы место складирования половы располагалось поближе к полю, где велась уборка. И если длина возки не превышала 7 километров, то простоев практически не бывало. Так убирали полову и на прямом комбайнировании, и на подборе валков.

- А в совхозе <Коммунар> полову собирали в тележки меньшего размера, - рассказал второй гонец. - Их вместимость - 12 кубометров. И тележку прицепляли не сзади, как делали в <России>, а справа комбайна. Для этого изготовили специальную сницу и шарнирно прикрепили к правому лонжерону комбайна. Задний конец сницы, чтобы он не провисал, растяжкой подвесили к боковине молотилки.

- А где же они взяли такие тележки? - Этот вопрос задали сразу несколько человек.

- Сами сделали. Чтобы увеличить емкость обычных тракторных тележек, их борта обтянули металлической сеткой, а некоторые - обычной мешковиной. Взамен заднего борта установили специально изготовленный клапан, позволяющий выгружать полову назад. За комбайном закрепляли один колесный трактор и две такие тележки.

- Не мало ли?

- Да, маловато. Но если тележку вовремя не подавали, то комбайн не останавливали и продолжали уборку.

- А как же с половой? Теряли?

- А что делать? Ждать тележки, чтобы не потерять полову, значит, затянуть уборку и потерять зерно...

- Вопрос вроде бы ясен: надо заранее переоборудовать столько тележек, чтобы не терять ни зерно, ни полову.

Но ведь в этом случае можно убирать полову только на подборе валков. При прямом комбайнировании тележка будет приминать нескошенный хлеб. Как тут быть?

Поразмыслили сообща и порешили: тележку можно присоединить с левой стороны молотилки. Но и в этом случае тележка не пройдет между копнами, если применять жатку четырехметрового захвата. Но если навесить с пятиметровым или шестиметровым захватом, то все будет в порядке. Такие жатки в колхозе есть.

- Солому же при уборке напрямую и при подборе валков собирали в копнитель, - заметил второй гонец.

Третий гонец поведал о поездке в колхоз имени Буденного.

- Там полову собирали в бункер емкостью 5-6 кубометров, который установили на крыше молотилки. Солому убирали обычным способом - в копнитель.

- Что же, полову копешками по полю разбрасывали? - спросил наш инженер. - И мы так пробовали, только потом ее запахать пришлось. Как собрать-то было?

- Да нет, у них по-другому. Комбайны по 10-13 в группе работали в одном загоне и полову выгружали на концах поля в один бурт. Затем бурты вывозило специальное звено. В нем - два колесных трактора с тележками большой емкости и один - с навешенным фуражиром. Кроме того, один колесный трактор со стогометателем работал на скирдовании половы. Бурты вывозили вслед за уборкой, без разрыва во времени.

И уж почти разобрались мы с опытом наших соседей, как возвратился с Херсонщины Петр - сын нашего знатного комбайнера Ивана Запорожцева, он на Украине службу армейскую проходил. Рассказал, что там все комбайны оборудовали измельчителями соломы. Никаких копнителей и в помине нет. Давно о них забыли.

-Эка невидаль, - махнул рукой Степан, - измельчители были и у нас лет десять назад. Знаем, какая с ними морока. Только и делай, что стой, жди, когда подадут тележки. Так мы измельчители - в металлолом, а взамен навесили копнители. Измельчители - это не для нас.

Что греха таить, такое настроение, как сейчас у Степана, было тогда у многих. Не поняли люди достоинств поточной уборки, или, как мы именуем нынче, украинского способа с применением измельчителей ИСН-3,5. А суть его в том, что измельченная солома с половой подается в тележки большой емкости и сразу же вывозится с поля. Вместе с половой вывозят и семена сорняков. А их там тьма-тьмущая, даже на чистых посевах. А уж сколько на засоренных!...

-А у Степана в бригаде, - усмехнулся кто-то, - тросовой волокушей все семена рассевают по полю, гоняя копны по стерне. А бригадир еще и удивляется, почему посевы засоренные.

Что правда, то правда. Тросовая волокуша сеет сорняки, что тебе хорошая сеялка.

- А комбайны на Украине не простаивали в ожидании тележек? - возникло у меня сомнение.

- Да нет, такого не видывал, - ответил Петр. - За каждым комбайном закрепили по три тележки, а в некоторых случаях - и по четыре, если возить приходилось далеко. Вслед за комбайнами шли плуги. Если возникала опасность, что между скашиванием и пахотой разрыв может быть более одного дня, то это поле не пахали, а вслед за комбайнами пускали лущильники. И получается, что сегодня здесь еще стояла пшеница, а назавтра - поле уже вспахано. Вот потому-то и назвали этот способ уборки поточным: скосили - взлущили - вспахали. Тут все операции выполняются вовремя.

Но Степан по-прежнему гнул свое:

- Как ни хвалите измельчители, а мне они не по душе. Без них привычнее, спокойнее. Вот и новые комбайны <Нива> пришли с измельчителями. А зачем они нам? Мы уже и навесные копнители примерили со списанных СК-4. Подгоним немножечко - и пойдут отлично.

- Как же можно такую технику уродовать?! - возмутился Петр.

- Не волнуйся, - успокоил я парня. - Все <Нивы> и в бригаде Степана, и в других бригадах, все до единой будут работать по поточной технологии. Так, видно, решит правление колхоза. А как же иначе? Времена-то нынче другие. Да и спрос другой.

И недавно состоялось заседание правления. Стоял вопрос об укреплении кормовой базы животноводства за счет половы. <Нивы> с измельчителями решили использовать, применив поточную технологию уборки хлебов. Изыскали и тележки. По две на каждый комбайн. Маловато, правда, но больше нет. Со следующего года каждая <Нива> будет укомплектована тремя тележками,

А как быть с комбайнами <Колос>? У них ведь копнители, а половосборников нет... И это решили: к концу года для комбайнов <Колос> начнут выпуск универсальных приспособлений ПУН-6, которые позволят убирать солому и полову по восьми различным технологическим схемам, в том числе и по поточной технологии. А пока что будем выгружать копны на поле.

Кому-то покажется странным: комбайны новые, а будут работать по-старому? К сожалению, так будут работать и новые <Нивы>, пришедшие с навесными копнителями, потому что универсальное приспособление ПУН-5 начнут выпускать только к концу года.

И еще одно надо учесть. Даже в новой пятилетке примерно только пятый комбайн будет комплектоваться универсальным приспособлением ПУН-5 или ПУН-6. Так что технологию уборки половы с использованием навесных копнителей мы должны хорошо отработать уже сейчас, в нынешнем году.

Из всех предложенных способов сбора половы выбрали <коммунаровский> с применением двенадцатикубовых самодельных тележек. Причем сницу, к которой присоединяют тележку, можно крепить и слева, и справа. Так наши умельцы придумали. Если убирают напрямую - сницу и тележку располагают слева, а на подборе валков - справа. Только, напомню, присоединять тележки слева будем только к комбайнам с пятиметровыми и шестиметровыми жатками.

Не буду скрывать, что половосборники - хоть какую технологическую схему прими, - нарушают нормальную работу очистки. Из-за этого потери зерна в полову несколько выше, а производительность комбайна ниже, чем при работе без половосборника.

Слышу вопрос читателей:

- А у комбайна <Нива> с измельчителем?

- К сожалению, такая картина и у него. Но чтобы снизить потери до допустимого уровня (0,5 процента), надо работать на скорости немного меньшей, чем на комбайнах без половосборников - процентов на пять - десять. Зато всю полову - скоту.

На заседании правления я поделился своими сомнениями по поводу оплаты труда комбайнеров. Ведь как получается? Забот им прибавилось, регулировка комбайнов усложнилась. Особенно много возни с очисткой. Да и производительность ниже... В конечном же счете - работы больше, а заработок - меньше. Вот почему и не любят комбайнеры эти половосборники. Я и предложил: определяя условия оплаты труда комбайнеров, надо исходить из того, что они, собирая полову, должны заработать больше, чем без половосборника.

- А как строят оплату в других хозяйствах? - поинтересовался председатель колхоза.

- Снижают норму выработки. А кое-где доплачивают за каждую тонну собранной половы, - ответил экономист.

- Так поступим и мы, решил председатель.

Вышли мы из правления, на душе легко. Мы уверены, что полову в этом году соберем всю. Ни килограмма не потеряем.

<ЕВСЕЙ ДОБРЕЕВ>

Приемная ректора ставропольского сельхозинститута. Звонит телефон. Трубку берет секретарь ректора.

- Слушаю.

- Валентина Ивановна, соедините меня с Виктором Ивановичем.

- Не могу, он сейчас разговаривает с Москвой.

- Да, собственно, мне нужен не он, а Бугайченко. Завтра к 9 часам утра я жду его в своем кабинете.

В это время я сижу на кафедре за своим рабочим столом. Работаю. Приглашают к телефону.

- Николай Владимирович? - слышу голос секретаря ректора института.

- Он самый, Валентина Ивановна.

- Вам надо быть завтра к 9 часам в крайкоме партии у Подставкина.

Прихожу к Подставкину. Говорит мне:

- Надо срочно написать доклад по Ипатовскому методу, с которым Владимир Ильич Калашников будет выступать в Москве в Доме Советов.

Кто будет слушателями этого доклада - не сказал. Представил себе, сколько на это уйдет времени.

- Но для этого мне потребуется неделя времени. Позвоните ректору.

- Виктор Иванович? Подставкин. У меня в кабинете Бугайченко. Крайком партии решил привлечь его к написанию доклада Калашникова в Москве. Для этого его надо на эту неделю освободить от занятий.

На моих глазах лицо Подставника стало резко меняться, на нем появилась какая-то растерянность. У меня в этот момент возникла мысль, что Виктор Иванович ему сказал что-то неприятное.

- Виктор Иванович согласился, но просил, чтобы ты сейчас зашел к нему.

Прихожу в институт, захожу в приемную. Валентина Ивановна сразу же приглашает меня в кабинет ректора. Видимо, Виктор Иванович ее предупредил, что как только я появлюсь, сразу же должен зайти к нему.

- Ты где работаешь? В крайкоме или в институте?

- Так мне же позвонила Валентина Ивановна и сказала, чтобы я зашел к Подставкину. Я думал, что она передала ваше распоряжение.

Так сложилось, что я очень часто был востребован крайкомом партии. Каждый раз Виктору Ивановичу надоело передавать такие просьбы мне. Тогда однажды он мне сказал:

- Выход крайкома партии - непосредственно на тебя.

Так я часто так и поступал. И на этот раз я мог бы прийти к Подставкину, если бы он позвонил непосредственно мне. Мимо своей воли я Лисунову об этом напомнил.

- Выполняй распоряжение крайкома. Семенова я предупрежу.

После этого разговора жить мне стало легче. На любую просьбу по любому поводу у меня был один ответ:

- Позвоните Лисунову.

Виктор Иванович никому не отказывал, но на него выходить не все отваживались. Так что заказов извне у меня стало куда меньше. Собственно, все неинститутские работы выполнял я за счет своего личного времени. Свою учебную нагрузку я ни на кого не перекладывал. Все делал сам. И все же, некоторые поручения извне я продолжал выполнял без ведома ректора.

Примерно такой же случай произошел у меня несколько лет спустя.

Прихожу на кафедру, а мне говорят:

- Тебя срочно хотел видеть Глухов.

Захожу в приемную. Секретарь проректора по научной работе Глухова говорит:

- Вениамина Федоровича в кабинете нет. Собственно, он хотел видеть вас вот по какому поводу. В Болгарии заинтересовались вашим справочником пахаря и хотят издать его у себя на болгарском языке. Вот телефон в Ростове для связи, - и подает мне листок бумаги с записью номера этого телефона.

Звоню в Ростов. Там мне сообщают номер телефона в Москве. Звоню в Москву. Попросили моего согласия и высказали пожелание Болгарии несколько его переработать, чтобы приблизить его содержание к болгарским условиям. Вскоре прислали на подпись и договор на издание справочника.

На переработку справочника я потратил довольно много времени. В то время компьютеров не было. Весь материал я печатал на печатной машинке. Но отправлять его, без оформления акта экспертизы, было запрещено. Под этим актом собрал все подписи, осталась лишь подписать его Глухову. Захожу к нему в кабинет и прошу подписать.

- Какое право ты имел издавать книгу в Болгарии? - гневно выпалил Вениамин Федорович и стукнул кулаком по столу.

С Глуховым я имел контактов много-много, но таким вижу его впервые. Что стряслось?

Рассказываю всю историю с написанием справочника. Постепенно он успокоился и акт подписал. У меня сложилось впечатление, что кто-то до меня его прогневил, а я попался, как говорят, под горячую руку.

Вскоре ректор потребовал у Семенова, чтобы я предоставил подлинники всех своих публикаций и разработок. В пожарном порядке это задание было выполнено.

Через неделю на <ковер> к Лисунову были вызваны я, доцент Полишкин Александр Андреевич, доцент Писаренко Геннадий Николаевич и старший преподаватель Бедненко Михаил Иванович.

Когда я узнал, кто со мной рядом будет стоять на <ковре>, то понял, что намечается взбучка тем, кто, как говорят, оторвался от рук. Полишкин - экономист и очень часто был востребован, прежде всего, в крайкоме партии. Писаренко очень часто появлялся в краевом управлении сельского хозяйства. Он занимался научной разработкой технологии производства гранулированных грубых кормов. Бедненко возглавлял внедрение в хозяйствах края технологии заготовки рассыпного сена с досушкой с помощью активного вентилирования. Я же был востребован и в Крайкоме партии, и в Краевом управлении сельского хозяйства, и в Крайсельхозтехнике, и в Краевом комитете народного контроля, и в Краевом отделе народного образования, и в :

Узнал я об этом и задумался: по кому же намечается главный удар? Наверное - по мне, так как я больше других отсутствую на работе. Мои коллеги, узнав о намечаемой ректором акции, сразу же кто - в больницу, кто - в срочную командировку. Так что на этом самом <ковре> мне было просторно - я оказался в одиночестве.

Приглашают меня в кабинет ректора. Открываю деверь и вижу, что там - все руководство института, включая партком, партбюро факультета механизации, профком, профбюро нашего факультета. А я - один

Перебирает Лисунов на моих глазах написанные мной книги, брошюры, оптиматры для выбора оптимальных регулировок комбайнов <Нива>, <Колос>, <Дон> и заключает:

- Компиляция!

Не сдержался я и возразил:

- Никакой компиляции нет. Все мои публикации и вот эти оптиметры раскрывают содержание моих научных разработок, и ничего подобного нет в публикациях и разработках других авторов.

Виктор Иванович мое возражение проглотил молча. Тут то я понял, что главный удар был направлен не по мне. По-видимому, передним на <ковре> должен был предстать Полишкин. Он действительно был уж очень частым посетителем Крайкома партии. Да и его жена работала там же.

Пожурил меня и Глухов за <Справочник наорача>, который к тому времени уже был издан в Болгарии, а сейчас лежал на столе Лисунова.

Последующие нарекания в мой адрес были все мягче, и к концу разбора моих грехов я почувствовал идущее от <ковра> тепло. Со всеми моими нынешними <судьями> у меня были прекрасные взаимоотношения, и многие из них, как потом признались, так и не поняли, за что же меня ректор вызвал на <ковер>.

Если <Ипаптовский метод> - творение Кулакова, то <Красногвардейский эксперимент> - детище Горбачева. Михаил Сергеевич, еще будучи первым секретарем Ставропольского Крайкома партии, задумал улучшить состояние машинно-тракторного парка хозяйств. Став секретарем ЦК КПСС, у Горбачева, для решения этой проблемы, появились действенные рычаги. Возглавить эту работу было поручено нашему институту. Была сформирована рабочая группа, в которую вошел и я. Собрал нас ректор Лисунов и сказал:

- Государственную премию или другие лавры я вам не обещаю, но могу заверить, что работа предстоит нам большая и многогранная.

Распределил между нами обязанности. Мне достались машинные дворы. Тема для меня и новая и не совсем новая. Машинные дворы - это <хата> для хранения и ремонта сельскохозяйственной техники. Базой для отработки рабочей модели был установлен колхоз имени Жданова Красногвардейского района.

До этого времени все сельхозмашины и зимой и летом, и в погоду и в непогоду располагались, как правило, на открытых земляных площадках. Добраться до них в непогоду можно было лишь в резиновых сапогах. Открытые металлические детали были постоянно покрыты слоем ржавчины, краска на окрашенных деталях отслаивалась и обсыпалась: В таких условиях хранились даже тракторы и зерноуборочные комбайны. Отношение к сельскохозяйственной технике было поистине варварским. В том, что в результате такого хранения техника преждевременно выходила из строя, сомневаться не приходилось. Наконец пришло время, подумалось мне, что это сельское безобразие будет устранено.

Работа выполнялась на базе колхоза Жданова Красногвардейского района. Составили мы проект машинного двора колхоза и стали его реализовать. Очень активное участие в этой работе принимали председатель колхоза Анатолий Иванович Гнездилов и управляющий спецотделением МХП Николай Васильевич Хрипков. Не остался в стороне и главный агроном колхоза Василий Гаврилович Лакеев. Площадь под машинным двором огородили. Стали обустраивать <жилье> прежде всего для тракторов и комбайнов. Позаботились и об устройстве мест хранения и сельскохозяйственных машин.

Так уж сложилось, что вновь я стал ведущим специалистов в крае, но на этот раз по обустройству машинных дворов. Побывал в разных районах и хозяйствах края. Вместе со специалистами спланировали и разработали график очередных работ. Я радовался, что порученное мне задание успешно выполняется. В большинстве хозяйств края тракторы и комбайны успели спрятать под крышу. Остальные сельскохозяйственные машины оставались под открытым небом, но на уплотненных площадках, а в некоторых хозяйствах - даже на площадках с твердым покрытием.

Это была положительная часть в этом <Красногвардейском эксперименте>. Но <горячие> головы на этом не остановились. Каждое хозяйство практически разделили на два хозяйства со своими финансовыми структурами. Колхозы, совхозы так и остались таковыми, но уже без сельскохозяйственной техники. Всю технику сконцентрировали в другой части хозяйств и назвали МХП - межхозяйственные предприятия. Теперь <работодатель>, то есть колхоз или совхоз, шли на поклон к <хозяину> техники, чтобы занарядил сельскохозяйственную технику для выполнения конкретной работы. При этом оплата велась, как говорят, <с колеса>, то есть за вспаханные или там за прокульвированные гектары. А что там вырастет и сколько вырастет - их это не касалось.

Стоп! Вспомнил я, за что моего отца чуть не лишили партбилета. Именно за то, что он хотел ликвидировать оторванность техники от результатов труда. Получилось, что МХП стали превращаться в бывшие МТС. Но село давно выросло из одежки МТС, и не случайно их давным-давно ликвидировали. Поэтому МХП оказались нежизненными и были упразднены, как сухие ветки на плодоносящем дереве.

Главным инициатором внедрения МХП была Ставропольская сельхозтехника, а главным хирургом их ликвидации оказалась жизнь.

Завершилась эпопея и Ипатовского метода с ее уборочно-0транспортными комплексами и красногвардейского эксперимента с созданием МХП. Всесоюзное общество <Знание> решило разъяснить всему советскому люду, что же это такое и что оно привнесло в их жизнедеятельность.

В Тамбов съехался весь руководящий цвет общества <Знание>. Поехала и делегация нашего края. Возглавил делегация первый заместитель заведующего сельхозотдлелом крайкома партии Валентин Константинович Чебанов. От нашего края были выделены два докладчика - я с темой по ипатовскому методу и доцент Владимир Николаевич Возняк с темой по красногвардейскому эксперименту.

До Ростова мы ехали правительской <Волге>. Мимо мельчали поля и вспаханные, и не вспаханные. Разговоры мы вели на разные темы. Валентин Константинович решил рассказать нам об одном, с его точки зрения, казусе. Приехал он в Благодарненский район, а там в одном из колхозов (заппяматовал в каком) уборку ведут прямым комбайнированием. С председателем колхоза произошел примерно такой диалог:

- Почему вы нарушили распоряжение крайкома парт о стопроцентной уборке хлебов только раздельным способом? - спрашивает Чебанов.

- В нынешних условиях выгоднее убрать колхозные хлеба прямым комбайнированием. Так мы на правлении колхоза и постановили.

Доложил Валентин Константинович своему руководству о выявленном своеволии... Приехала более представительная и более полномочная краевая делегация. Председатель колхоза им говорит:

- Я же Чебанову пояснял, почему мы так поступили. Посчитали, что в нынешних погодных условиях, если применим раздельную уборку хлебов, то потеряем значительную часть зерна.

- Немедленно перейти на раздельный способ уборки!

- Не имею права нарушить принятое по этому вопросу решение правления колхоза.

- Ну, погоди...

Закончилась уборка. Подсчитали ее результаты. Оказалось, что самый богатый урожай оказался именно в том колхозе, который убирал все хлеба прямым комбайнированием. Победителей не судят?..

Завязался у нас с Чебановым деловой разговор. Чувствовалось, что он искреннее верит в то, что раздельный способ самый передовой и самый прогрессивный способ уборки хлебов. Я начал постепенно раскрывать достоинства и недостатки обоих способов. Но наш разговор был неожиданно прерван. Мы даже не заметили, что оказались в Ростове на железнодорожном вокзале. Здесь нам вручили билеты на поезд, который через час отправляется в Тамбов. Оказывается, что об этом позаботились работники ростовского обкома партии.

В Тамбове на железнодорожном вокзале нас ожидала <Волга> обкома партии, которая и доставила нас в люкс обкомовской гостиницы.

Будучи под <крылом> Чебанова, все разворачивалось как в счастливой сказке.

Делегация нашего краевого отделения общества <Знание> добиралась до Тамбова, как и все смертные.

И я и Возняк выступили основательно и убедительно. Единственным недостатком доклада Возняка я посчитал то, что он был перенасыщен цифровым материалом, который в такой аудитории практически не воспринимался. Именно в такие моменты в зале появлялся шумок.

Обратная дорога для нас была все так же организована, как и в Тамбов. Самолет доставил нас из Тамбова в Ростов, где уже нас поджидала <Волга>.

Вся командировка длилась семь дней. И все эти семь дней я при малейшем случае заводил разговор о способах уборки хлебов. Валентин Константинович по профессии агроном. Но так уж сложилось, что глубоко этот вопрос он не проработал. Да и как тут его проработаешь, коль на всех уровнях из уст самых-самых влиятельных, и не только из руководящего состава, но и ученых лилось непрерывное: <Ура раздельному способу уборки!>

По возвращению из командировки Чебанов содержание наших бесед по поводу сравнительной оценки способов уборки хлебов доложил по инстанции. Вскоре появилось решение крайкома партии, в котором разрешение этой проблемы передавалось на места, то есть в каждом хозяйстве должны поступать так, как складывается ситуация вообще и погодные условия в частности.

Вот так и завершилась ставропольская эпопея стопроцентной уборки хлебов раздельным способом, принесшая миллиардные убытки не только краю, но и всей стране.

Глава 11 Ставропольский хлеб