Глава 14 Фермеризация. Приватизация

В 1996 году редакция газеты «Ставропольская правда» запланировала провести «круглый стол», на котором предусматривалось рассмотреть проблемы обустройства села в связи с соответствующими указами Президента и постановлениями Правительство России. Участвовать в этом мероприятии было предложено и мне. Этой проблеме я посвятил всю свою сознательную жизнь, постоянно интересуясь сельскими делами и нашими, и зарубежными. Еще раз пересмотрел материалы своего архива, относящиеся к рассматриваемой проблеме. После проведения этого мероприятия я написал статью и предложил ее к публикации в «Ставрополке». Редакция сочла, что ничего нового в этой статье нет, и в публикации отказала. Но так как в этой статье было много ранее неизвестного нашему читателю, то я предложил ее редакции краевой коммунистической газете «Родина», где она и была опубликована. Привожу ее содержание.

«Приватизация земли – это удавка на шее

В предлагаемой статье рассматриваются проблемы приватизации сельхозпредприятий, производящих продовольствие. Вопросы приватизации земли под дачами, домами, гаражами давно решены соответствующим указом президента. Так что, горожане, приватизируйте, владейте своей землей, вплоть до продажи и сдачи в залог. На законном основании.

Почему же нынешние реформаторы ставят вопрос о проведении Всероссийского референдума о земле, провоцируют горожан, чтобы они за крестьян решали судьбу матушки-земли?

Наши реформаторы обещали «райскую жизнь» - такую, как на Западе, лишь бы мы не протестовали против их программы реформирования всего уклада жизни России. Добавлю и уточню - по программе Международного валютного фонда (МВФ), который подконтролен США. Значит, в угоду США и другим развитым странам Запада. Программа МВФ предусматривает три момента: ликвидацию плановых основ, либерализацию цен и приватизацию государственной собственности.

Ликвидация плановых основ нужна для того, чтобы в мутной водичке безвластия ловить золотую рыбку. Либерализация цен потребовалась, чтобы воры и мошенники стали миллиардерами прежде всего за счет спекуляции на импорте западной продукции, а честные и порядочные - нищими. Это выгодно Западу: было бы куда сплавить залежалый товар и решить свои экономические проблемы, включая и проблему безработицы. Приватизация уже проведена наполовину. За счет ваучеризации мы стали совладельцами чего-то. Правда, чего - не знаем. Обещали разделить всенародную собственность всем поровну, оценив ваучер стоимостью двух «Волг», а на деле - стоимостью двух бутылок водки. План МВФ будет выполнен на все сто процентов, если удастся провести приватизацию земли.

В результате, по плану МВФ, созданы беспрецедентные предпосылки разграбления богатств России. Знали ли об этом реформаторы? Не могли не знать. Об этом предупреждали даже видные западные политики типа Вилли Бранда и Жискара д'Эстена. Данная модель МВФ применялась многократно в латинской Америке и Африке с обязательными разрушительными последствиями на базе полнейшего беззакония. Не поддались диктату МВФ лишь ныне процветающие страны Юго-Восточной Азии, как Тайвань, Южная Корея, да и Китай с Вьетнамом, ежегодно наращивающие свою экономическую мощь.

Реформаторы утверждают, что западное сельское хозяйство является частным. Это очередная ложь. Там сельское хозяйство живет на дотации, как армия и наука. Судите сами. Затраты государства в производстве сельхозпродукции составляют: 30% - в США, 45% - в Канаде, 49% - в странах Западной Европы, 59% - в Швеции, 66% - в Японии, 71% - в Финляндии, 80% - в Швейцарии. Это в среднем. А по отдельным продуктам, например, по молоку в Канаде, дотации превышают 90%. Вот потомуто они дешевые для покупателя. Такие дотации нашему крестьянину и не снятся.

На всех перекрестках реформаторы трубили, что в наших колхозах и совхозах техники в два-три раза больше потребности. Опять это ложь. Нагрузка в нашем крае на один зерноуборочный комбайн в три-четыре раза больше, чем в США. В западных странах на единицу пахотной земли, в сравнении с нами, тракторов было в несколько раз больше, а по сравнению с Италией мы имели тракторов в десять раз меньше. Сейчас же сельскохозяйственное машиностроение замерло, остановлены конвейеры по выпуску тракторов, комбайнов и других сельскохозяйственных машин. Парк машин на селе катастрофически уменьшается, и вскоре не на чем будет вообще выехать в поле.

Посмотрите, как ловко нас обманывают. Многократно Е. Гайдар с экрана телевизора пугал нас, что с приходом коммунистов к власти вновь придется стоять в очередях. Да, стояли, но мяса ели, молока пили в два раза больше, чем сейчас, а яиц ели даже в четыре раза больше. Парадоксально? Ничуть.

Какое бы утверждение «реформаторов» мы ни рассматривали объективно, оказывается все ложь да ложь. В одной статье и не перечислить всей реформаторской лжи, но еще об одной скажу. Утверждают, что сельское хозяйство СССР было неэффективно. Давайте сравним с США. На душу населения мы производили больше: пшеницы и молока - в два раза, а картофеля - почти в 4 раза. И это при условиях, когда наше сельское хозяйство находится в крайне неблагоприятных условиях. США, по природным условиям, сравнимо с нашим Прикубаньем с той лишь разницей, что там почвы даже благодатнее. Как видим, сравнение-то не в пользу капитализма, тем более, дикого капитализма прошлого века, в который привели нас «реформаторы».

Сейчас сельское хозяйство разрушено основательно, но, оказывается, не до конца. Приватизация земли - вот венец полной разрухи экономических и духовных устоев России.

«Шоковая терапия» - это оценка на устах у всех. А вот Елена Боннер считает, что шока-то еще не было. Думается, что он, шок, наступит после приватизации земли, когда будет окончательно разрушено все и вся.

Чем же грозит приватизация земли?

Для нашего крестьянина земля – это мать родная, и грешно превращать ее в проститутку. Но это оценка моральная, на которую нашим реформаторам наплевать. Для них главное сейчас - капитал. Любой ценой.

Церковь считает землю божьей, торговать ею - большой грех. Земля святая, а российский крестьянин ее хранитель. Право же, не может быть ничего святого в том, что можно купить или продать за деньги. Но это оценка духовная, и нашим «реформаторам» не до нее. Что же касается оценки материальной, давайте взглянем на практику мировую - проблема совсем не новая.

Израиль. Почему там не проводится приватизация земли? Там частной собственности на землю нет. Получается, что не понимают «преимуществ» приватизации земли? Считать не умеют? А может, пони мают, что главное на земле - труд, бизнес? Ведь не случайно сельское хозяйство Израиля находится на самых передовых рубежах научного прогресса.

Англия и Франция. В результате приватизации земли большая часть крестьян очень скоро оказалась безземельной, и избежать катастрофы удалось, лишь предоставив им площади плодородной земли. Так возникли «белые колонизаторы», поработившие целые народы. Отзвуки этого по рабощения слышны еще и сегодня.

Патаго ния. В конце прошлого и начале этого веков зап адные колонизаторы очистили от индейцев сто миллионов гектаров земли. До очистки индейцы создали уникальную хозяйственную цивилизацию без частной собственности на землю. Индейцев колонизаторы убивали и разными способами поощряли их уничтожение, а к тридцатым годам нашего столетия болезнетворными инъекциями наконец уничтожили полностью и завладели их землей. А в результате построенная колонизаторами железная дорога заросла бурьяном.

Гватемала . В се редине нашего века констуционный президент Арбенс, исходя из государственных интересов, решил национализировать небольшую площадь земли, равную площади нескольким нашим колхозам со всевозможными компенсациями. Но собственник этой земли - американская «Юнайтед фрукт компани» - при посредничестве ЦРУ организовала государственный переворот, в результате которого защитила свои интересы. В стране были созданы такие условия, что даже в наши дни идет геноцид сгоняемых из земли крестьян. Только за 80-е годы убито без суда и следствия 100 тысяч крестьян, т.е. более трех процентов всего населен ия Гватемалы.

Испания. Это, собственно, сад и огород Европы. Собственность на землю частная. Выращивать - разрешено, а торговать выра щенной продукцией самим – запрещено. Вдоль каждой дороги, у каждого селения вывески с запретом торговли. Это у нас спокон веков базарчики у дорог – обычное явление. А почему же там запрещено? Куда же девать выращенную продукцию? Сдавать - только специалистам-заготовителям, которые закупочную цену устанавливают намного ниже продажной цены. Но и это еще не все. А если год урожайный? Коль много выращено, значит, и цены естественно могут быть снижены, и продукты будут более доступными для покупателя. Ан нет! Снижены цены? Ни при каких условиях! Вот повышать - это пожалуйста. Таков волчий закон рынка. Но ведь при хорошем урожае продукты по высоким ценам не будут раскуплены. Не беда. И это « рынком» предусмотрено. Излишки - уничтожить, но цены не снижать. И это вовсе не коммунистическая пропаганда. Государство берет на себя закупку излишков и прямое их уничтожение. Молоковозы выливают молоко прямо на асфальт. Для уничтожения излишков персиков, государство на «свои» средства строит специальные «комплексы по уничтожению персиков» и излишки принимает по рыночной цене, в зависимости от качества выращенной продукции. Вдумайтесь, по рыночной, которая всегда выше закупочной.

Соединенные Штаты Америки. Наши «реформаторы» постоянно рассказывают нам сказку о том, что эта страна так много производит, что кормит чуть ли не весь мир. И все это производятде 3 миллиона американских фермеров. Так ли это? Урожай зерновых колосовых там в полтора раза ниже, чем в нашем Прикубанье, хотя условия выращивания у них благодатнее. Это только один пример. Так что же тогда на столе у американца? Бифштексы, отбивные и антрекоты, сделанные из мяса американского свиного короля Свифта, произведенного в Бразилии на бразильской сое. Бананы, так любимые американцами, выращены на бескрайних плантациях Латинской Америки филиалами американской компании «Юнайтед фрут». Пьет американец прекрасный апельсиновый сок, произведенный в Бразилии. Естественно, на «совместных» предприятиях, доходы которых делят «пополам», как в том анекдоте о колбасе из мяса коня и рябчика - пополам - один конь и один рябчик. Так вот: рябчик - Бразилии, а конь - корпорациям США. Но и это еще не все. Производство сельхозпродукции во всем мире убыточно и дотируется государством-производителем. Так что американец покупает дешевые бананы лишь потому, что большую часть их стоимости оплатил бразильский налогоплательщик.

Россия сегодня. Программа макроэкономической стабилизации МВФ способствовала разрушению экономики бывшего советского блока и демонтажу системы государственных предприятий. С конца 80-х годов «экономическое лекарство» МВФ и Всемирного банка навязано Восточной Европе, Югославии и бывшему СССР с опустошительными экономическими и социальными последствиями. Показательно, в какой степени эти экономические изменения в бывшем СССР разрушают общество и демонтируют фундаментальные социальные отношения: криминализация экономики, разграбление государственной собственности, отмывание денег и утечка капиталов - вот результат реформ. Программа приватизации (через продажу госпредприятий на аукционах) также способствует передаче значительной части государственной собственности в руки организованной преступности. Преступность пронизывает госаппарат и является мощной группой влияния, которая поддерживает экономические реформы Ельцина. Согласно последним расчетам, половина коммерческих банков России находится под контролем местной мафии и половина коммерции в Москве - в руках организованной преступности. Неудивительно, что программа МФВ получила безоговорочную политическую поддержку у «демократов», так как соответствует интересам нового коммерческого класса, включающего элементы, связанные с организованной преступностью. Правительство Ельцина верно служит интересам этой «долларовой элиты», осуществив по указанию МФВ либерализацию цен и крах рубля и обеспечив обогащение малой части населения.

А теперь поставим вопрос в такой плоскости: могут ли фермеры стать богатыми? Чем больше станет фермеров, тем беднее они будут, так как некоторые фермеры праведными и неправедными путями станут латифундистами, прибрав к рукам землю других фермеров. Здесь закон таков: чем крупнее ферма, тем она приносит больше прибыли. По американским данным, себестоимость продукции, выращенной на самых крупных фермах США, в четыре раза ниже, чем на мелких. Вдумайтесь в эту цифру и попробуйте ответить на такой вопрос: почему наши «реформаторы» так ратуют за фермеризацию России, если мелкие производители неконкурентоспособны? Это - путь, который позволит крупным акулам от капитала стать еще богаче за счет разорения подавляющего большинства фермеров.

Сейчас в селе еще нет условий для резкого разделения на богатых и бедных. А ведь капитализм сам по себе предусматривает обязательное такое расслоение. Чтобы этого достичь, требуется всего лишь два шага. Первый - сплошная фермеризация села и второй - приватизация земли. Вот таков сценарий наших «реформаторов», как богатых сделать еще богаче, а бедных - еще беднее, за счет купли-продажи земли. В подтверждение сказанному приведу еще одну выдержку из выводов той же международной конференции: «Механизм, аналогичный приватизации предприятий, применяется для распродажи земли частному капиталу... В ходе этих реформ при поддержке юридического отдела Всемирного банка изменяется законодательство в области земельной собственности. Реформы ведут к концентрации земли в руках небольшой группы, что приводит к нарушению извечных прав на землю. Часто эти реформы означают утрату земельных владений мелкими собственниками и появление нового класса иностранных землевладельцев, получивших права собственности на государственном аукционе».

Небольшое число так называемых цивилизованных стран прибрало к рукам большую часть плодородных земель всего мира, и живущие на этих землях народы стали вечными должниками. Другие страны это уже проходили, а теперь пришел черед и России. Наши реформаторы планируют так, чтобы разрушительные результаты приватизации земли дополнили приватизацию госпредприятий, окончательно разрушив устои некогда мощной страны.

Какой станет Россия завтра, если приватизация земли будет узаконена? Планы МВФ будут выполнены полностью. Расслоение российского народа завершится окончательно. Но не это главное. Самое страшное то, что лучшие российские земли, прежде всего, через подставных лиц попадут в руки зарубежного бизнеса, которому на беды русского крестьянства наплевать. Кто первый почувствует опасность такого поворота событий? Прежде всего наши национальные республики и они скажут: «Нам с тобой, Россия, не по пути!»

Вскоре после этой публикации мне удалось убедить редакцию газеты «Ставропольская правда» опубликовать мой материал на рассматриваемую тему. Вот содержание этой статьи .

«Благо или удавка на шее?

Приватизация земли и право на ее куплю-продажу - благо или удавка на шее крестьянина? Какой ответ на этот вопрос?

Сама схема приватизации земли, разработанная нашими реформаторами, до удивления проста. Каждый крестьянин приватизирует свой пай, и крупные хозяйства распадутся на мелкие осколки сами собой. Зачем так поступать, ведь мировой опыт свидетельствует о том, что чем мельче хозяйство, тем ниже его рентабельность и выше себестоимость выращенной продукции. Так, например, в крупных фермах США площадью 4-5 тысяч гектаров себестоимость выращенной продукции, как минимум, в полтора раза ниже, чем в средних (500 га) и в два-три раза в сравнении с мелкими. Крупные фермы имеют возможность внедрять оптимальные севообороты, использовать высокоэффективную технику, применять высокотехнологичные процессы.

Наши реформаторы в годы «реформ» ставили задачу обратную: крупные сельхозпредприятия - колхозы и совхозы - разукрупнить до уровня единоличников-фермеров. Как этого можно достичь? Как крупные поля разделить на полоскипаи? В современных условиях это просто нереально. А если бы и было возможно, то не избежать баталии за «свои» межи, вплоть до разборок с помощью топоров и «калашников».

Таким образом, наши реформаторы поставили задачу провести всеобщую деколлективизацию. Зачем бы? Разве они не знают, не ведают, что делают? Но чтобы это понять, сделаем кратенький экскурс в недалекую историю реформирования российской экономики.

О чубайсовской ваучеризации и вспоминать как-то стыдновато. Эта афера достойна Книги Гиннеса. Чубайс обещал, что честно (!) разделив госсобственность, каждому на один ваучер достанется богатство стоимостью двух «Волг», а на деле оказалось - двух поллитровок водки. А что дала Чубайсовская «прихватизация» промышленных предприятий? Рабочие пролетариями так и остались.

Такая же судьба уготована и крестьянам, если узаконят куплю-продажу земли, но с куда с большими бедами . Волевым методом провести фермеризацию не удалось. Поэтом у сейчас эту же задачу задумали решить «полюбовно», заманив посулом залога своей земли. Мол-де, заложишь землю, получишь за нее капитал - и хозяйствуй, и блаженствуй. По опыту Саратовской области уже ясно, что за капитал, полученный за залог можно купить…сеялку, а кому повезет – даже полкомбайна. А что потом? Мировой опыт свидетельствует, что без мощной помощи государства не то что мелкие, но даже самые крупные фермы давно разорились бы. Продукция сельского хозяйства ТАМ дотируется государством в очень значительно степени. Не буду утруждать читателя цифрами дотации по каждой стране, скажу лишь в общих чертах, что в странах Северной Америки государства берут на себя чуть ли не половину расходов на производство сельскохозяйственной продукции, в Западной Европе - более половины, а в Японии - три четверти. Так что японцам кушать чужое примерно в четыре раза дешевле, чем свое, и, естественно, собственный аграрн ый комплекс является просто обузой. Но его всемерно поддерживают, создают условия для дальнейшего расцвета, ведь в нем работают то свои японцы. У нас же, наоборот, за счет села продолжают решать другие проблемы . Наши реформаторы, чтобы продолжать жиреть на импорте продовольствия, делают все от них зависящее, чтобы задушить отечественное сельское хозяйство, развалить наше крупнотоварное производство, чтобы оно не стало реальным конкурентом Западу,

Зачем нужна частная собственность на землю? Главная цель — «прихватизация» матушки-земли, как это уже произошло с промышленными предприятиями. Что для этого надо? Естественно - закон о купле-продаже земли, который даст право на залог земли. Именно через него - залог - крестьянин , в надежде выжить, добровольно отдаст ее. Ох, как этот залог похож на ароматную приманку в мышеловке! Только тронь ее - и мышеловка захлопнется. Навсегда. А что дальше?

Надежда фермеров, что кому- то удастся вернуть залог, в нынешних условиях – несбыточная мечта . Заложенные земли окажутся в руках крупных землепользователей и нашенских и ненашенских. Крестьяне же превратятся в безземельных батраков.

Но и это еще не самое страшное, что ожидает Россию, если будет узаконена купля-продажа земли. В результате «прихватизации» 60 процентов нашей алюминиевой промышленности оказалось в руках западных дельцов. То же может случиться и с землей. Опасность потери аграрной самостоятельности первыми осознают наши республики. У них чувство самосохранения еще достаточно высокое и они заявят: «Прощай Россия, нам с тобой не по пути!».

И какой вывод? Тот, кто ратует за куплю-продажу земли, тот вольно или невольно создает условия для распада России на удельные княжества. Вот какую судьбу готовят нам. Так что не за горами время , когда, по вине «прихватизации» земли, мы стаем жить кто в Кубанской, кто в Уральской, а кто и в Дальневосточной республике. Обойдется ли передел границ без насилия и войн? Сомневаюсь. Не суждена ли нам судьба Югославии? Господи, избавь нас от этой страшной чумы по имени «П риватизация земли».

Так как же быть? Не будем говорить за всю Россию, важно найти разумный выход для нас, ставропольцев. Церковь против купли-продажи земли. Казаки - тоже против. Видимо, лучший вариант - воссоздать крупнотоварное производство на базе коллективной собственности, но с учетом современных реалий. Это - эффективно. Тому пример - колхоз «Казьминский» Кочубеевского района. К месту отметить, что большинство всевозможных АО – это лишь смена «вывески». Так что фундамент к рупнотоварно го производства хотя и расшатан, но еще не разрушен.
Нельзя сейчас не заметить, что акционерные общества на селе существуют, но без акций. Что же это за АО без акций? Хотя, сейчас «паи» чем-то напоминают акции. Так может быть эти «паи» и превратить в акции? В таком случае проблема купли-продажи земли снимается с повестки дня сама собой. Но и этот путь решения земельного вопроса не столь простой, как может показаться на первый взгляд, но он не просто выход из тупика, в который поставили Россию наши (а может быть и не совсем «наши») реформаторы, но путь к стабилизации общественных отношений в России, и в агропромышленном комплексе - в частности.»

2001-й год - юбилейный для коллективизации: семидесятилетие ее завершения в степной части Украины, Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги. В связи с этой датой предложил ставропольским газетам соответствующую статью. Результат? Ни один из главных редакторов не согласился публиковать, мол-де, коллективизация - не та эпопея, которой можно гордиться. Лишь «Ставропольские губернские ведомости» опубликовали измененный вариант моей статьи. Привожу ее содержание.

«Без коллективизации не было бы Великой Победы

Всю войну я прошел, как говорят, от звонка до звонка, заканчивал в разгроме Японии. Испытал и горечь поражений, и сладость побед.

Стоит задуматься над тем, все ли мы делали правильно и, что сейчас наиболее важно, все ли мы делаем сейчас, чтобы нынешняя молодежь была не просто достойна нас, но была бы еще лучше, еще более патриотичной, еще более, чем мы, любила свою Родину и не сбегала в заморские края. Справедливо ли было бы, если бы мать, недосыпая и недоедая, вырастила сына, воспитала и выучила, а он бросил бы ее, нищую и немощную, на произвол судьбы?

Но я не буду приводить примеры из своей фронтовой биографии, а просто расскажу о том, как ковалась победа и какое место занимает в ней коллективизация села.

Она, коллективизация, проходила у меня на глазах. Одним из ее проводников был и мой отец, большевик-ленинец. Так что я не понаслышке знаю, как она проводилась на Днепропетровщине, в селах Протопоповка (где мы в то время жили) и Косовка, откуда родом моя мама.

В Протопоповке было семь зажиточных крестьян, которых причисляли к кулакам. Среди них выделялась тройка «непримиримых» и, особенно, один из них - Вожжа (кличка), которого ненавидели все селяне без исключения, но к которому ежегодно многие приходили занять муки до следующего урожая, и за эту услугу он, как говорят, снимал с них по три шкуры.

Одного из подлежащих к ра скулачиванию отец уговорил вступить в колхоз. Вскоре его дом сгорел. Так отреагировал кто-то на решение кулака стать колхозником. Нас дважды поджигали - в 25-м и 31-м годах. В этих и других поджогах подозревали Вожжу. Отца подстерегали из-за угла не однажды, но посчастливилось, остался он жив и невредим. Участвовал в финской войне. Погиб в августе 41-го под Киевом.

В Косовке был лишь один зажиточный селянин - брат моего деда по материнской линии. Он был кузнец и плотник, сапожник и портной, по нему крестьяне сверяли, когда сеять, а когда косить. Односельчане его уважали. Он не только без раздумий принял предложение отца подать заявление о вступлении в колхоз, но и возглавил его. Председательствовал до начала Великой Отечественной войны, с которой его так и не дождались: пришла похоронка.

Я, девятилетний пацан, непременно бегал на собрания, на которых отец убежденно доказывал крестьянам блага коллективизации. Оратор он был отменный. По душам беседовал с колеблющимися. А таких было немало.

Но отец всю коллективизацию провел без перегибов, кур и цыплят не обобществлял. Для него главным было - земля и как ее обработать Даже лошадей и волов колхозники держали вначале по своим домам, и выезжали в поле, как и прежде, но уже - на поле без меж. Убедились, что, как гласит украинская пословица, «гуртом и батька добрэ быты». Построили новую конюшню для лошадей. Дальнейшего становления колхоза я уже не видел - отца перевели начальником райземуправления в другой район. После войны побывал на родине. Трудно было моим односельчанам и до войны, особенно в голодном 33-м, и после нее. Выжили.

В 90-е годы сделана попытка переписать историю, в том числе и историю коллективизации, представив ее лишь в черном цвете - как одно из самых кровавых сталинских злодеяний. Одним цветом коллективизацию не окрасишь. Уж больно разноцветной была она. Такой и надо ее представлять. Да, была она кровавой, бескомпромиссной, с отлучением от земли самых грамотных и трудолюбивых крестьян - кулаков. Но кулаки-то были разные, да и проводники коллективизации тоже были разные. Давайте беспристрастно глянем на коллективизацию, ее причины и последствия

В результате Октябрьской революции произошла экспроприация собственности богатого меньшинства во благо бедного большинства населения России. Сравним: ельцинская революция 90-х годов была проведена, наоборот, в интересах меньшинства «избранных» путем экспроприации собственности народной, то есть собственности всего населения России.

Начало 20-х - самый трагичный период: иностранная интервенция, неурожай и голод, распри народные, включая и вооруженное противостояние между отцами и сыновьями. Пережили. Надо было восстанавливать фабрики, заводы... Но где взять для этого средства?

НЭП накормил Россию. Но на большее он не был способен. Обороноспособность России была туманной мечтой. Было принято правильное решение: чтобы поднялась Россия и встала не только с колен, но и твердо на ноги, необходимо начинать с реформирования села.

Без крупнотоварного производства на селе невозможно было решить ни одной проблемы, включая и самую насущную - обороноспособность страны. С внедрением механизации на селе стало востребованным тракторостроение, сельхозмашиностроение и другие отрасли индустрии. Тракторы и комбайны не могли бы купить даже зажиточные кулаки. Поэтому государство взяло на себя все расходы по внедрению в сельхозпроизводство современной техники с помощью государственных машинно-тракторных станции, то есть МТС.

Таким образом, индустриализация страны стала возможной лишь благодаря коллективизации. За две пятилетки была создана мощная индустрия, которая смогла обеспечить производство самолетов, танков, орудий и другого вооружения значительно больше, чем все покоренные Гитлером страны Европы и сама Германия - вместе взятые. Сравним: в результате «демократической» революции 90-х годов, тоже за десятилетие, экономическая мощь страны снизилась вдвое, а военная упала до уровня самых отсталых государств.

Следовательно, не будь коллективизации и созданной при ее участии индустриализации, Гитлер маршем прошел бы, как и по Франции, по нашей Родине до Урала. Япония стала бы властительницей всей Азии, включая наш Дальний Восток и Сибирь. Как видим, однозначно оценивать коллективизацию, как это сейчас многие пытаются сделать, очерняя все наши прошлые достижения, нельзя. В тот период из нескольких зол выбрали меньшее, которое оказалось еще и спасительным в борьбе с коричневой чумой.

А можно было бы коллективизацию провести по-другому - не спеша? К сожалению, история времени на это не отпустила. Уж больно лакомым куском была Россия, и ею полакомиться намеревался не только Гитлер. »

В этой же газете прошли публикации воспоминаний потомков раскулаченных с жалобами на творившиеся во время коллективизации «варварства», о том, как их предков раскулачивали, высылали, как они бедствовали. Вот один из примеров таких публикаций.

«И в новом веке не забыть кошмар репрессий и ГУЛАГА

В день примирения и согласия нельзя не вспомнить о другой дате. 30 октября мы отметили День памяти жертв политических репрессий в России.

Массовые ссылки и аресты людей не обошли и Ставрополье. Пострадало в те годы свыше 50 тыс. человек - наших земляков.

Ветер политических перемен в России коснулся в полной мере моих родителей. В начале тридцатых годов всех единоличников, не пожелавших вступить в колхозы, объявили кулаками, врагами народа и одних расстреляли, других отправили в ГУЛАГ осваивать Заполярье, Сибирь, Урал, Дальний Восток, третьих - сослали. Сослали и моих будущих родителей, маме было - 14 лет, папе - 10.

Только за 1930-1931 годы около двух миллионов человек, членов крестьянских семей, были сосланы в спецлагеря со спецкомендатурами, без права выезда. В суточный срок, предварительно отобрав все имущество и ценности, грузили в подводы ни в чем не повинных людей и отправляли на вечное поселение.

Приклеив ярлык «враг народа», этих людей не судили, не выносили приговоров, их просто высылали в рамках директивных указаний власти.

Неограниченные права предоставляли Постановление ЦИК и СНК СССР от 1.02.1930 г. и приказ Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) №44/21 от 2 февраля 1930 года по ликвидации кулачества как класса и по нанесению кулаку сокрушительного удара. Массово высылались кулаки, подкулачники и «явные» кулаки из районов сплошной коллективизации. Одних выселяли, других заселяли, третьих переселяли.

Обреченные люди жили в ссылке при полном беспределе, по 10-15 семей в одной хижине, вместе с животными, рыли землянки, чтобы не умереть от холода.

Раскулаченных, расказаченных и отреченных от Бога усиленно охраняли, заставляли до четырех раз в месяц отмечаться в комендатуре.

Выход за границы спецпоселения карался особенно жестко, спецпоселенцы не имели паспортов, действовали только справки комендатуры.

Впоследствии в спецпоселках создавались колхозы с патриотическими названиями: “Заветы борцов Ленина”, “Новая жизнь” и т.д. Различного рода справки колхозов удостоверяли личность колхозника и заменяли паспорт. Все спецпоселенцы до 1930 года лишены были права голоса, т.е. не ходили на выборы.

Первое право - политическое, которое появилось у спецпереселенцев - это право защищать Родину в годы Великой Отечественной войны. Мобилизация на войну была почти поголовной. Мужики от сохи защищали Сталинград, Москву, Ростов, Будапешт и дошли до Берлина.

И снова судьба обездоленных людей дала зигзаг: тяжелейшие послевоенные годы бывшие кулаки пахали землю на собственных коровах, работали сутками, жили впроголодь, чтобы восстановить хозяйство, дать дорогу молодежи. За всю работу высланные получали трудодни. Трудодень - это основное мерило участия в общественном труде, им определялся уровень активности человека, уровень преданности государству, уровень материального благополучия. Только не уровень оплаты труда - на один трудодень в отдельные годы выдавалось лишь по 8-15 граммов пшеницы, 4-10 граммов проса, 2-10 граммов ячменя, 0,02 литра вина, 0,05 г винограда - это были счастливые годы. В остальные годы ничего не давали, особенно в засушливые. Натуроплата производилась один раз в год, в конце уборочного сезона. Лимиты на выработку трудодней устанавливались взрослому гражданину, и за их выработкой строго следили. За опоздание на работу, прогул - строго карали.

Дети кулаков оставались без присмотра, сами по себе, возясь в грязных лужах, помойках, обнося редкие огороды. Беспросветная нищета, вши, ранний мат и кулачные бои улица на улицу, свои на чужих и просто драки из-за случайно найденного рыбьего хвоста или головы, оскорбления... Дети необычно быстро росли, мужали, созревали. Это были маленькие старички. С 11 лет они уже работали на лошадях, быках, пасли скот, птицу, собирали колоски, бахчевые, хлопок.

С появлением МТС - это были готовые прицепщики, смазчики, штурвальные, стригали. Закаленные нищетой, каторжным трудом, сохранившие правило чести, бывшие дети хлеборобов-кулаков, коим считался до реабилитации и я, выросли врачами, учителями, инженерами, военными летчиками и комбайнерами, известными животноводами, партийными работниками. «Люди с прошлым» осваивали целину, БАМ, добывали уголь в «заполярной кочегарке», строили ГЭС, атомные станции, водохранилища и каналы, космические полигоны, осваивали морские просторы, выращивали урожайные сорта хлеба и скота, одолевали гранит науки, ремесло журналистики, информатики, кибернетики, юриспруденции.

Но в архивах спецслужб все они значились как порочные члены общества. И в случае «нужды» всегда напоминали им о прошлом. Конец этому беспределу был положен с выходом в свет Закона России от 18 октября 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий». Оправдание невинных граждан застало в живых только третье поколение и незначительную часть второго, остальные ушли из жизни по старости и в результате исполнения приговоров.

К сожалению, сейчас раздаются возгласы об урезании льгот, предоставленных законом реабилитированным жертвам политических репрессий.

Именно поэтому о том времени следует чаще вспоминать.

Эта статья столь односторонне раскрывает сущность проведенной коллективизации, что я в той же газете решил дать ей оценку. Вот ее содержание.

«Кулак – он и в Африке кулак

В «Ставропольских губернских ведомостях» (№ 197) в канун праздника 7-го Ноября была опубликована статья Анатолия Вишнякова «И в новом веке не забыть кошмар репрессий и ГУЛАГа».

«В день примирения и согласия…» – такими словами начинается статья.

Примирение... Кого с кем? Согласия... Между кем?

У меня на сберкнижке были «гробовые» деньги, по рублику собранные за мою долгую жизнь, как и у большинства населения страны. Куда они делись? Ясно куда - перекочевали в карманы березовских и гусинских и вывезены в забугорные банки. По оценкам западных экспертов - почти триллион долларов. Да если бы этот баснословный по размеру капитал остался в России, то мы не были бы столь нищими и беззащитными. Получается, что мы своими «гробовыми» помогаем укреплять экономику Запада во вред своей. Пользуясь нашими деньгами, Запад, выбрасывая на наш рынок по демпинговым ценам, прежде всего сельхозпродукцию, привел не просто в упадок, а разорил наше животноводство. На сегодня в крае по этой причине животноводство стало столь убыточным, что ряд сельхозпроизводящих хозяйств его вообще ликвидировал, а многие намереваются это сделать в ближайшее время.

Кто придумал великий праздник Октября вот так переименовать? Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы ответить - все те же березовские и гусинские. Предлагается «примирение и согласие» грабителей и ограбленных по завету кота Леопольда: «Давайте жить дружно». На какой платформе? Да если бы они, грабители, даже вернули награбленное, то и в таком случае надо было бы призадуматься - примиряться или поступить по закону и статьям Уголовного кодекса.

Все же, думается, что Дню 7 Ноября надо вернуть прежний статус, ибо этот день стал началом периода, когда богатство меньшинства поделили между бедным большинством России. Нынешний же статус этого праздника символизирует период, когда бандитско-грабительское меньшинство отобрало у всего народа его богатство и присвоило себе.

Вышняков проблему коллективизации раскрыл лишь в черных красках и с явным перебором целого ряда неправедных утверждений.

Ни одно явление, в том числе и в общественной сфере, нельзя рассматривать однозначно и изолированно, в отрыве от реальной обстановки.

Тяжелым был 1928 год. Возникли хлебные трудности, прежде всего по вине кулаков, которые откровенно саботировали - имели, но не продавали хлеб государству. В этом «помощниками» кулаку стали определенные влиятельные оппортунистические деятели. Так, Рыков - докладчик на ноябрьском, 1928 года, пленуме ЦК партии - настойчиво доказывал нереальность цифр первого пятилетнего плана, ратовал за снижение темпов индустриализации, уменьшение капиталовложений в развитие тяжелой промышленности, призывал к свертыванию строительства колхозов и совхозов, настаивал на ослаблении наступления на кулака.

Первый и второй пятилетние планы вывели страну на рельсы такой индустрии, особенно тяжелой, которая обеспечила производство танков, самолетов и другого вооружения значительно больше, чем все покоренные Гитлером страны Европы и сама Германия - вместе взятые. Не трудно предположить, что было бы, если бы пошли по пути, предлагаемому Рыковым (перестроить нашу экономику по западному образцу). К чему привело это Россию, сейчас мы очень хорошо прочувствовали на себе...

Кулак сопротивлялся коллективизации с оружием и факелом для поджога в руках. Дальше терпеть козни кулачества было не просто невыносимо, но и преступно. Так возникла необходимость перейти к непосредственному раскулачиванию.

О кулачестве сейчас публикаций предостаточно, и в основном в его защиту - о том, как кулаки настрадались после раскулачивания. Почему же не рассказывается и не раскрывается сущность того, как кулаки и стали кулаками, пользуясь несовершенством самой системы НЭПа (как и нынешние олигархи)? Почему не обмолвились о том, как поджигали дома не только активистов коллективизации, но даже тех кулаков и середняков, которые решили вступить в колхоз?

В тот период многие кулаки не только вступали в колхозы, но и возглавляли их. Так поступил один из моих предков-кулаков, который председательствовал в колхозе до самой Великой Отечественной войны и погиб героем, защищая Родину от коричневой чумы.

Вышняков пишет: «В начале тридцатых годов всех единоличников, не пожелавших вступить в колхоз, объявили кулаками, врагами народа и одних расстреляли, других отправили в ГУЛАГ... третьих - сослали». Господи, не укладывается в моем сознании, что вот такую напраслину (не хочется оценить поточнее и покрепче) следует сообщать в газете. Я сам свидетель всего того, что происходило в период коллективизации. Мой дядя, тоже единоличник, не захотел вступать в колхоз, и не был объявлен врагом народа, а ушел работать не станцию Користавка сцепщиком. В 1937 году я дружил с сыном единоличника, который продолжал работать на своей земле.

Вышняков сетует на то, что в «тяжелейшие послевоенные годы бывшие кулаки пахали землю на собственных коровах, работали сутками, жили впроголодь...». А я добавлю - как и все другие крестьяне, без тех привилегий, которые имели до раскулачивания.

Не только сами кулаки, но и их дети стали равноправными гражданами страны. Да и сам автор это подтверждает: «Дети хлеборобов-кулаков, коим считался до реабилитации и я, выросли врачами, учителями, инженерами, военными летчиками и комбайнерами, известными животноводами, партийными работниками... осваивали целину, БАМ... строили ГЭС, атомные станции... космические полигоны, одолевали гранит науки, ремесло журналистики, информатики, кибернетики, юриспруденции». Оказывается, что и детям кулаков, как и детям остальных членов общества, была предоставлена одинаковая возможность бесплатно получить высшее образование и работать во всех сферах экономики, вплоть до таких ответственных, как атомные станции и космические полигоны, без какой-либо дискриминации. Так на что же жалуется автор?

В заключение не могу не задать вопросы: с какой целью вот такая исповедь потомка кулака преподнесена нашему читателю и на кого она рассчитана? У поколения, которое все это пережило, кроме отвращения, других эмоций вызвать не могла. Значит, ставка - на продолжение оболванивая неопытной молодежи, вот так цинично переписывая историю жизни советских людей, которые превратили отсталую Россию в Великую державу. Это что? Дополнение к столь тенденциозным школьным учебникам по истории России XX века, которые сейчас даже и правительство России посчитало нужным заменить более объективными?

Я почти 50 лет контактирую со студенчеством и хорошо знаю, что молодежь как губка склонна впитывать любой негатив, даже если это и беспросветная ложь. Так зачем же продолжать ее развращать? Это упрек не только тем, кто вот так пишет...»

Подобные публикации были и в других газетах. Более того, в ряде регионов России потомки кулаков в судебном порядке отсуживали богатства раскулаченных. Ничего зазорного во всем этом нет. Восстановить справедливость никогда не поздно. Вот только хотелось бы уяснить, какого «цвета» были эти кулаки? Если такие, как «Вожжа» из Протопоповки, то заступиться за них было бы кощунством. Такие - реабилитации недостойны.

Наибольшую неприязнь у меня вызывал Бухарин, ратовавший за фермеризацию советского села по западному образцу. Сравнивая то время с сегодняшним, невольно вспомнил о Черниченко, - председателе Крестьянской партии России, - об этом, как его стали именовать, асфальтовом агрономе. С его подачи и таких же «специалистов», как и он, в 1991-92 годах вышли указы Ельцина и постановления Правительства о наведении «нового порядка» в селе. Черниченко и в печати, и в выступлениях на Съезде народных депутатов доказывал, что Запад кормит фермер, а потому-то и Россия должна идти по тому же пути. Не буду излагать платформу партии Черниченко, как «преобразовать» российское село. Приведу программу Ставропольской краевой организации Крестьянской партии, которую возглавляет Зонов, опубликованную в газете «Ставропольские губернские ведомости». Привожу содержание этой статьи.

«Так фермер скоро станет «врагом» народа …

Уж каких только министров, премьеров и вице-премьеров не побывало у власти в России за последние 10-12 лет… И каких умозаключений из их уст мы не слышали…

Но такому изречению нынешнего главы сельскохозяйственного ведомства РФ можно только удивляться. Если не мешать, крестьянин в состоянии прокормить себя, свою семью, да и страну в целом. Мелким собственником земли в отсутствие еще колхозно-совхозной системы Россия кормилась всегда, была мировым лидером по производству зерна, экспортером всего съестного на Запад.

Вопрос о земле – это главный российский вопрос, но он не решается в нашей стране на протяжении последних четырех столетий, и почему?

Как показывает история – любая реформа в стране будет иметь успех, если за нее возьмется лично глава государства. Каких высот достигла Россия при царе Петре I – комментировать вряд ли есть необходимость. Можно лишь сожалеть, что сегодня в РФ нет пока лидера, который мог бы разрешить наболевший с годами вопрос о земле. Этот вопрос всегда превращается скорее в политический, чем экономический.

Теперь – о теории создания класса фермеров в России, в которую, по словам министра, «вложены громадные деньги…», а вот сумму вложенных средств Гордеев почему-то не называет. Напомним, что в развитие КФХ правительство России при премьере И.Силаеве действительно вложило 1 млрд. рублей в 1992 г., вошедший в историю фермерского движения РФ как знаменитый «силаевский миллиард». И он уже давно возвращен в казну государства. Больше фермеров никто особенно не поддерживал.

Другой мелкий собственник (по статистике «хозяйства населения») производит около 60 процентов валового сельскохозяйственного продукта. При этом государство не вкладывает ни одного рубля в развитие этого класса сельхозпроизводителей. Одна сотка частного сельхозпредприятия дает в 13 и более раз больше отдачи, чем одна сотка колхозно-совхозной земли (данные академика Тихонова).

В коллективный сектор на реанимацию 27 тыс. СХП разваливающейся колхозно-совхозной системы из бюджета РФ, по словам министра Гордеева, вливается ежегодно до 600 млн. долларов (18 млрд. руб.). Напомним, что этот сектор экономики должен сегодня государству 7 млрд. долларов (220 млрд. руб.) и живет ожиданием, что этот долг в очередной раз государство спишет себе на убытки. Так кто же работает эффективнее? Частный или коллективный сектор экономики в сельском хозяйстве? Об этом министр почему-то предпочитает молчать.

И, наконец, министр приводит аргумент – доля фермеров в общем валовом сельхозпродукте составляет 3 процента. Об этом следует всерьез поразмыслить, и вот почему. Статистика – вещь упрямая, ее можно ругать, называть слепой, необъективной. Но она опирается на данные фактически представленных отчетов. КФХ на сегодня отчитываются до 30 процентов списочного их состава, и те могут лукавить. Почему так происходит? Одна из причин – непомерные налоги, как нежелание их платить, так и вообще иметь какую-либо связь с чиновно-бюрократической системой, которая подобна болотной трясине – чем больше входишь, тем больше она тебя всасывает, и выкарабкаться оттуда очень и очень трудно. Фермера сегодня ни один суд не защитит от произвола властей. Нет закона о земле, о КФХ, нет Земельного кодекса, блокиров анна ст.34 Конституции РФ, разрешающая иметь фермеру землю в частной собственности. Отсюда и отношение властей о КФХ в целом. О том, что фермер – незаконнорожденное дитя (вне брака, значит), бесстыдно напоминают в Госналоговой инспекции – там сейчас участились случаи насильственного перевода юридически оформленных КФХ в физические, т.е. в обычного, рядового жителя села без прав и обязанностей.

Следующей причиной застоя в фермерском движении можно выделить несменяемость кадров в течение 10-12 лет, т.е. с момента организации АККОР. Несменяемый президент АККОР России В. Башмачников. 10 лет руководил Ставропольской АККОР С. Поздняков. Во главе районных фермерских ассоциаций, как правило, одни и те же лица. Президент России не может быть избран свыше двух сроков (т.е. 8 лет), а вот в АККОР это можно. Теперь однажды избранному председателю можно быть пожизненным руководителем фермерской организации района, края, РФ. Монархизм, монополизм всегда приводит к застою, коррупции, если нет конкуренции. Сегодня, когда на повестку дня ставится уже вопрос – быть или не быть фермерскому движению в России вообще, нужны свежие, другие кадры в АККОР. Нужно идти активно во власть, избираться депутатами в Госдуму, главами сельских администраций, мэрами городов, сел и др., иметь свою политическую партию, фермерскую.

Министру Гордееву не смотреть бы скептически на мелкого собственника, не делать бы выкрики типа: ну, что, накормили фермеры Россию? Под силу ли русскому мужику вести хозяйство? Фермерство – это не российский путь! Мелкий собственник страну не накормит! – и др. Нужны решительные действия и здравый смысл: земля сельскохозяйственного назначения должна и обязана иметь рачительного, заботливого хозяина, коим может быть только частник. Только на своей земельке крестьянин выложит себя полностью, раскроет угасшие от принудительного колхозного труда гены своих предков, и будет работать от зари до захода солнца.
Надо понять! Пока не решим вопроса частной собственности на землю, ее оборота, права владеть, пользоваться и распоряжаться землей, так и будем толочь воду в ступе. Придет к власти еще не один такой Гордеев, а проблемы сельские останутся проблемой села. Причина здесь одна. Земля есть воплощенная власть.

Чиновник это хорошо понимает и эту власть распоряжаться землей никому не отдаст. Вот только понимает ли это министр Гордеев?

Свое мнение по этому поводу я представил в той же газете, как ответ на выступление Зонова. Вот ее содержание.

«Хочу поспорить с Зоновым

В Ставропольских губернских ведомостях" № 120 опубликована статья под кричащим заголовком: «Так фермер скоро станет «врагом народа»…, написанная Михаилом Зоновым. Залпом прочитал несколько paз, так как принял ее за программную установку Крестьянской партии РФ, председателем Ставропольского отделения которой он является. Какие же выдвинутые положения отстаивает автор этой статьи?

Зонов категорически против мнения министра сельского хозяйства и продовольствия РФ, вице-премьера Алексея Гордеева, что мелкий собственник страну не накормит. Обидно? Да. Недооценка значимости фермеров - таков подтекст возражения. Главное же в статье - это лозунг: «Даешь приватизацию земли!».

«Одна сотка частного сельхозпредприятия дает в 13 и более раз отдачи, чем одна сотка колхозно-совхозной земли (данные академика Тихонова)», повествует Зонов. Ох, если бы это было так, то кто же был бы против? В действительности все - наоборот. Не буду ссылаться на опыт нашего края, хотя он красноречиво свидетельствует о неоспоримом преимуществе хозяйств с крупнотоварным производством сельхозпродукции. Приведу некоторые данные по США. Количество крупных ферм непрерывно растет за счет постоянного разорения мелких, «семейных» ферм. На крупные фермы там приходится производство 95 процентов птицы, 90 процентов овощей и бахчевых, 82 процента хлопка, фруктов и орехов, 66 процентов молочных продуктов, 54 процента зерна. Урожайность выращенной продукции крупными фермами на треть выше, чем мелкими. Все это - следствие возможностей использования на крупных фермах высокопроизводительной техники, применения высокоэффективных индустриальных технологий, внедрения рациональных севооборотов, мелиорации и химизации, что не под-силу мелким фермам. Следовательно, суть то вовсе не в том, в какой собственности находится земля - частной, арендной или коллективной. Говорить то надо не о фермах и коллективных хозяйствах, а о хозяйствах с мелко,- или крупнотоварным производством сельхозпродукции.

А если фермеры с собственной землей объединятся и создадут крупнотоварное производство? Распространяется мнение, что частник будет более рачительно относиться к собственной земле. Многолетний опыт США показал, что частная собственность на землю отнюдь не является гарантией сохранности самой земли. Более того, она, в условиях роста населения и сокращения земельных ресурсов, становится серьезным препятствием продовольственной безопасности не только одной, но и всех стран мира. Так зачем же нам ее, приватизацию земли, вводить? И без нее у нас сейчас продовольственная безопасность балансирует на «лезвии ножа».

У Зонова ностальгия по «сильной руке». Вспомнил и Петра I. Пишет: «Можно лишь сожалеть, что сегодня в РФ нет пока лидера, который мог бы разрешить наболевший с годами вопрос о земле». А Ельцин? Если Петр I открыл окно в Европу, то Ельцин - осилил и захлопнул его - Балтийское море вновь стало чужим. Разрушил все до основания... И с землей хотел поступить так же - соответствующий указ издал еще в 1991 году. Но здесь произошла осечка - низы не подчинились «царю Борису». Что касается выбора пути реформирования российской экономики, то Юрий Афанасьев, стоявший у истоков этих реформ, а ныне - ректор Российского государственного гуманитарного университета, отмечает: «Россия, как всегда, выбрала наихудший».

Герман Греф, министр экономического развития и торговли РФ, утверждает: «Мы должны… представлять гражданам возможность улучшать свои жилищные условия за счет залога земли». Ох, как этот залог смахивает на ароматный сыр в мышеловке: притронься к нему - и мышеловка захлопнется. Навсегда. Но кому-то это нужно, коль так усердно навязывается проблема приватизации земли. Хорошо известно, кто выиграл от « ваучеризации» с обещаниями двух « Волг» на ваучер, который тут же уценился до стоимости двух бутылок водки. А к то от приватизации земли «нагреет руки»?

Николай Харитонов, руководитель Агропромышленной депутатской группы ГД, утверждает, что Земельный кодекс в его нынешнем виде разработан для ликвидации конкурента западным компаниям в лице Российского АПК. Действительно, прежние «реформы» полностью развалили наш АПК, а чтобы он вновь не ожили - даешь приватизацию земли! Не случайно наша краевая Дума, да и Думы ряда других регионов, выступили против нынешнего варианта Земельного кодекса.

Зонов сокрушается о том, что «фермер – незаконнорожденное дитя … бесстыдно напоминают в Госналоговой инспекции». Хорошо уже то, что он это признает и осознает. С чего началась фермеризация в крае? Главные агрономы, главные инженеры и им подобные, уходя в фермеры, сами себя наделяли землицей «пожирнее», поближе к оросительным каналам и селу, «прихватизировали» тракторы, комбайны и другую технику. С одним из таких фермеров в этом году я повстречался на хлебном поле. Из его комбайна зерно сыплет на землю со всех мыслимых и немыслимых «дыр», устройство для устранения потерь зерна в полову отрегулировано на максимум этих потерь. Зрелище - ужасающее. Понятно - сильно «поседевший» за прошедшие годы комбайн и ставший совсем старичком, верой и правдой служить больше уже не способен. А что же будет дальше?

А вот какую судьбу готовит Зонов крестьянину: «Только на своей землице крестьянин выложит себя полностью, и будет работать от зари до захода солнца». Это что же? По две смены ежедневно? Не надорвется? И скотине то нужен отдых. А крестьянин - не скотина...

Выживет лишь наш фермер - покажет будущее. Но уже сегодня, с большой степенью уверенности можно предположить, что - вряд ли. Сошлюсь на опыт США. 90 процентов крупных ферм США прибыльны. Остальные 10 процентов и все мелкие фермы - убыточны и находятся на государственной дотации, которая, к примеру, в 2000-м году составила 28 млрд. долларов. Так это же сопоставимо(!) с нашим годовым бюджетом по всем статьям расходов, в котором то дотации АПК составляют около 1%. Это - информация к размышлению нашим фермерам и главный ответ Зонову по поводу его неудовольствия: «быть или не быть фермерскому движение в России».

И последнее. Зонов мечтает «иметь свою политическую партию, фермерскую». Карликовая Крестьянская партия, практически, и является партией фермерской. Сейчас, коль так сложилось, что фермеры - реальность, то для защиты их интересов надобно спрятаться под крылышко солидной матери-партии, а не создавать еще одну партию-карлик.»

Собственно, с Зоновым мы «схлест нулись» еще в период начала ельцинской «деколлективизации» на «кругом столе» газеты «Ставропольская правда», в котором приняли участие представители церкви, казачества, Ставропольской исполнительной власти и ученые Ставропольской сельхозакадемии. Рассматривались проблемы, возникшие в связи с указами Президента и постановлениями Правительства РФ по поводу планируемых преобразований в АПК России. Ставилась задача разделить колхозные и совхозные поля на наделы-паи – и царствуй себе каждый селянин на своем земельном участке. Практически все выступили «против», кроме Зонова. Правда, у представителей исполнительной власти мнение было двоякое: личное – «против», служебное – «за», мол-де, мы не можем не исполнять указы Президента и постановления Правительства. Зонов тогда обвинил руководство края в том, что оно саботирует исполнение принятых указов и постановлений. Саботировало? Полу: вывески - поменяли, а сущность оставили почти прежнюю.

На этом «круглом столе» я обрисовал обстановку в сельском хозяйстве в ряде зарубежных стран и к чему это привело. Свои взгляды на проблемы села зарубежных стран я очень подробно изложил в статье «Приватизация земли – путь к развалу», опубликованной в ставропольской коммунистической газете «Родина».

«Приватизация земли – путь к развалу

Сама схема приватизации земли, разработанная нашими реформаторами, до удивления проста. Каждый крестьянин приватизирует свой пай, и крупные хозяйства рассыплются на мелкие осколки сами собой. Зачем? Мировой опыт свидетельствует, что мелкие хозяйства разоряются постоянно, и фермы год от года становятся все крупнее. Да иначе и быть не может. Чем мельче хозяйство, тем ниже рентабельность и тем выше себестоимость выращенной продукции.

В США средний размер фермы около 500 гектаров. В крупных фермах, где 4-5 тысяч гектаров пахотной земли, себестоимость выращенной продукции ниже, как минимум, в полтора раза, а в сравнении с мелкими фермами - в два-три, а то и более раз. Таков экономический закон. Крупные фермы имеют возможность внедрить оптимальные севообороты и применять высокоэффективную технику, производительность которой в 10-20 раз выше, чем применяющейся на мелких фермах.

Наши реформаторы в последние пять лет ставили задачу обратную: крупные сельхозпредприятия - колхозы и совхозы - разукрупнить, превратив крестьян в единоличников-фермеров. Основной довод? Фермеры кормят весь мир. И с трибун Верховного Совета РСФСР и Госдумы России часто можно было услышать довод, что сельское хозяйство встанет на ноги лишь при сплошной фермеризации всей страны. Однако принятые в этом направлении административные меры на уровне Правительства и Президента не возымели должного действия. К тому же в защиту крупных хозяйств в свое время встал тогдашний вице-президент А. Руцкой. Надо отдать ему должное, при поддержке ученых он предложил новую систему функционирования нашего аграрного комплекса. Она была одобрена Правительством и... положена премьер-министром под «сукно».

Да, мир кормят в том числе и фермеры. Но при этом под термином «фермер» подразумеваются отнюдь не владельцы единоличных, «семейных» хозяйств. В мире фермой «величают» любое сельхозпроизводящее предприятие, каких бы размеров оно ни было, сколько бы семей там ни работало. В зерноводческих фермах пахотная земля исчисляется сотнями и тысячами гектаров. А у наших фермеров? Десятками. Часто кивают на Запад, мол-де там земля находится в частной собственности. Так ли это? Да, есть и такие страны. Но есть страны, где равноправной является собственность и частная, и государственная. И чем моложе государство, тем меньше земли в частной собственности. А вот одно из самых молодых государств - Израиль - вообще не знает, что такое частная собственность на землю. И в то же время его сельское хозяйство находится на самых передовых рубежах аграрного производства.

Реформаторы наши утверждают, что только собственник будет рачительно относиться к своей собственности - земле. А вот израильтяне «не понимают» этого. Более того, форма функционирования аграрного сектора Израиля зиждется на нашей колхозной системе. Только называют их колхозы кибуцами. К тому же в кибуцах сосредоточено не только производство сельхозпродукции, но и ее переработка и реализация. Значительную роль играют там и подсобные промыслы. Сейчас на Ставрополье подобных хозяйств не единицы. Та же буденовская «Русь» - это же настоящий кибуц, если там будет введено еще и постоянное общественное питание, чтобы крестьяне не тратили столь непроизводительно свое свободное время. А колхозу «Казьминский» Кочубеевского района могли бы позавидовать и некоторые израильские кибуцы. Так может и наши нынешние всевозможные АО реформировать по образу и подобию кибуцев, как это сделали в «Руси», в «Казьминском» и некоторых других сельхозпредприятиях края? Наши же реформаторы поставили задачу противоположную - провести всеобщую «деколлективизацию». Зачем бы? Разве они не ведают, что творят? Но чтобы понять это, сделаем кратенький исторический экскурс в реформирование российской экономики.

О чубайсовской «ваучеризации» и говорить то как-то стыдновато. Эта афера достойна Книги рекордов Гиннеса. Чубайс обещал, что, честно разделив госсобственность, каждому на один «ваучер» достанется богатство стоимостью двух «Волг», а на деле оказалось - двух поллитровок водки А что дала чубайсовская «прихватизация» промышленных предприятий? Каждый рабочий получил акции и стал «собственником» своего родного предприятия. Но эти акции по заранее спланированному сценарию «уплыли». И рабочие так хозяевами и не стали.

Такая же судьба уготована и крестьянам, но с куда большими бедами. Волевым методом провести сплошную фермеризацию не удалось. Поэтому сейчас эту же задачу задумали решить «полюбовно», заманив посулами залога земли. Мол, заложишь землю, получишь за нее капитал - и хозяйствуй, и блаженствуй. Пионером стала Саратовская область. По ее первому опыту уже можно судить, что за капитал, полученный под залог земельного пая, можно купить полкомбайна, а кому повезет - даже целый. А что потом?

Мировой опыт свидетельствует, что без помощи государства не то что мелкие, но даже самые крупные фермы давно бы уже разорились. Продукция сельского хозяйства там дотируется государством в очень значительной степени. Не буду утруждать читателя цифрами по каждой стране, скажу лишь в общих чертах, что в странах Северной Америки государство берет на себя чуть ли не половину расходов на производство сельскохозяйственной продукции, в Западной Европе - более половины, а в Японии - более трех четвертей. Так что японцам кушать «чужое» примерно в четыре раза дешевле, чем «свое», и, естественно, coбственный аграрный комплекс является просто обузой. Но все равно его всемерно поддерживают, создают условия для дальнейшего расцвета, ведь там работают свои же японцы!

У нас все - наоборот. Государство, точнее - наши «реформаторы» делают все от них зависящее, чтобы задушить отечественное сельское хозяйство, создав дикий диспаритет цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию и завалив страну не всегда доброкачественными продуктами питания зарубежного производства, продаваемыми на нашем рынке по демпинговым ценам. Только один пример - те же американские куриные окорочка. Там бройлерное производство дотировано государством на 60 процентов, и эти окорочка дома не едят, так как считаются отходами производства. Хоть выбрасывай. Вот и выбросили…на российский рынок. И прибыль получена, и петля затянута на шее нашего бройлерного производства.

Зачем нужна еще и частная собственность на землю? Главная цель - «прихватизировать» землю, как это уже произошло с промышленными предприятиями. Что для этого надо? Естественно - закон о купле-продаже земли, который даст фермерам право на залог земли. Именно через него – залог - крестьянин в надежде выжить добровольно сам отдаст свою землю. Ох, как этот залог похож на ароматную приманку в мышеловке! Тронь эту приманку по имени «залог» - и мышеловка захлопнется. Навсегда. А что же дальше?

Надежда фермеров, что кому-то удастся вернуть залог, в нынешних условиях несбыточна. Заложенные земли вскоре окажутся у крупных землевладельцев, и на их базе будут создаваться крупные фермы. Реформаторы понимают, что сплошная фермеризация и залог – это путь к крупному аграрному производству, но только уже на основе не коллективной собственности, а частной, когда собственником становится толстосум, а крестьяне превращаются в безземельных батраков.

Но и это не самое страшное, что ожидает Россию, если будет узаконена купля-продажа земли. Опасность потери аграрной самостоятельности первыми осознают наши республики. У них чувство самозащиты еще сохранилось на достаточно высоком уровне, и они вскоре заявят: «Прощай, Россия! Нам с тобой не по пути!».

И какой же вывод? Тот, кто ратует за приватизацию земли, тот вольно или невольно создает условия для развала России на удельные княжества. Вот такую судьбу готовят нам. Так что мы уже в начале следующего столетия будем жить в Северо-Кавказской, а может и в Ставропольской республике. Обойдется ли передел границ без насилия и войн? Господи, избавь Россию от этой страшной чумы по имени «приватизация земли»!»

Дискуссия в «Ставропольских губернских ведомостях» продолжилась. Привожу содержание двух статей без комментариев.

«Я не против колхозов, но…

Недавно в «Ставропольских губернских ведомостях», в одной из статей, шла речь о колхозах. Автор статьи считает их идеальной формой сельскохозяйственного производства. А я не согласен, - пишет в газету наш читатель из Арзгира Георгий Дубинин. – Я бы мог опровергнуть это одним только примером, я его и приведу. Когда-то я руководил школьной бригадой. В нашем распоряжении были колхозный сад и овощной участок. И вот однажды представитель от колхоза, уважаемый мною человек, я не буду называть его имя, сказал мне: «Георгий, если мы ничего не будем брать (т.е. воровать), то нам все равно не поверят, ну, а если узнают, что мы действительно не берем, то посчитают нас дураками, недалекими людьми, не умеющими жить». Этот факт извращенного понимания благородства я мог бы подтвердить и другими примерами. Напрашивается вопрос: разве прекрасна сама по себе социальная формация, когда при оценке деятельности человека, если ты вор, грабитель – ты современный, ну а если честный и действительно благородный – то ты идиот!

Я родился в крестьянской (казачьей) семье. Большую часть трудовой деятельности связал с сельским хозяйством. А общий только документальный стаж равен полувеку.

Мои предки по линии отца не знали рабства, а вот по линии матери - Антонины Васильевны - совсем другое: ее бабушка была крепостной.

Я помню, когда мой отец, Егор Иванович Дубинин, часто, приходя домой из правления колхоза, бывал в возбужденном состоянии, возмущался тем, как загоняли «добровольно» в колхоз, как раскулачивали селян.

Известно, что даже вокруг Москвы было раскулачено около 17 процентов крестьян. He кулаков, а что было на периферии?

Моя мать считала, что такое насилие к вступлению в колхоз - это возврат к крепостному праву. Вероятно, не случаен тот факт, когда было предложено моему отцу, года за два перед войной, вступить в партию (большевиков) и принять один из колхозов, а мой отец этого заслуживал, так как был в числе первых стахановцев села, - отказался, мотивируя тем, что он не готов к этому.

Помню о 33-м годе, когда искусственно был вызван голод власть предержащими, тогда у колхозов выгребался весь урожай хлеба. Этот факт говорит о том, что колхозы облегчили грабеж крестьян.

Я помню те годы, когда голодные колхозники шли собирать колоски после уборочной кампании.

Все это насилие над крестьянами, насилие голодом заставляло крестьянина идти на крайность - воровать на своих, родных полях, родных фермах, и за початок кукурузы могли попасть лет на 15-20 в исправительно-трудовые лагеря. И такие факты были. Ведь колхозник работал от зари до зари и за свой труд получал палочку - трудодень, и на эту палочку, бывало, колхозник почти ничего не зарабатывал.

А продукция, выращенная колхозником, большей частью выгребалась под так называемые госпоставки. Колхозник своей продукцией не распоряжался.

Я помню пятидесятые и начало шестидесятых годов, когда бригадиры колхозных бригад и управляющие отделений совхозов по утрам ходили по дворам колхозников или рабочих, выгоняя, как рабов, на принудительную работу, ведь в массе у колхозников и рабочих не было желания выполнять постылую бесплатную работу на родной земле.

Но вот в 60-х годах труд стали оплачивать, хотя и копейками, и колхозники стали выезжать на работу в степь. Но как работали? На полях в те годы в некоторых хозяйствах буйствовали целые рощи бурьяна.

Тогда можно было услышать: «На парах можно на волков охотиться». И это на родной земле.

Помню, как край в 1976 году посетила экономическая делегация из США. Ее интересовало, почему такое огромное государство, как Советский Союз, где обрабатываются сотни миллионов гектаров земли, закупает хлеб. Ведь с созданием колхозов сельхозпродукции стало не хватать, и в последние годы существования советской власти государство в увеличивающихся размерах производило закупки хлеба и другой продукции.

Закупался хлеб в США, Канаде и других государствах. Нас тогда снабжали, как известно, даже такие маленькие государства, как Бельгия и Дания.

Более-менее разумно стали подходить к сельхозпроизводству незадолго до перестройки.

Благодаря колхозам у нас осуществлялась индустриализация. В какой-то степени это так, ведь где легче, чем в колхозах, было грабить крестьянина, чтобы проводить индустриализацию

Но во всех цивилизованных, индустриально развитых государствах колхозов не было и крестьян, как в Советском Союзе, не грабили, а в царское время было легче России догнать эти государства.

Мне думается, при крепостном праве не было такого грабежа крестьян, как в советское время. Не это ли является причиной, что в последние годы существования Советского Союза вводятся талоны на товары первой необходимости. В селе были очереди за всем: за хлебом, за молоком, за мясом, крупами и т. д.

Моему сыну уже больше 40 лет, но как-то он вспомнил следующее: «Я и сейчас помню, - говорил он, - когда я стоял в очередях за молоком или еще за чем-либо, и думал: а не раздавят ли меня?». И это было в селе, где производилась продукция. В крупнейшей стране мира, кичащейся превосходством перед другими народами.

Но колхозник должен знать, что это его родная земля, он должен знать, где находится его личный участок производственной земли, и если он пожелает выйти из колхоза, он этот участок земли будет использовать по своему усмотрению, но с условием: только для сельскохозяйственного производства. И если он, бывший колхозник, не использует этот участок или собирается использовать не по назначению, или использует плохо, то этот участок переходит не в колхоз, а в муниципальный фонд.

При выходе из колхоза крестьянин, кроме земли, должен получить и ту часть колхозного недвижимого и движимого имущества, которая принадлежит каждому колхознику - это различные строения, трактора, комбайны, сельхозживотные. Но от здания не отрежешь какую-то часть и не разделишь на части трактор и т. д. Есть традиционный способ расчета - деньги или на каких-то других условиях.

Колхозники должны сами решать, как распоряжаться своей продукцией, но нужна помощь и со стороны государства, если таковая необходима, а такие процессы, как строительство дорог, крупных водоемов и т. д., государство должно взять полностью на себя.

Государство должно оказывать необходимую помощь не только колхознику, а любому гражданину, производящему сельскохозяйственную продукцию, независимо от того, как крестьянина величают - фермер, частник.

Но при оказании помощи необходимо учитывать рентабельность ведения хозяйственной деятельности - зачем оказывать помощь тому, кто неспособен понастоящему работать на земле, не любит землю, будь то колхозник или фермер...».

«О фермерском рае

В «Ставропольских губернских ведомостях» № 148 Георгий Дубинин в статье «Я не против колхозов, но...» пишет: «в одной из статей, шла речь о колхозах. Автор статьи считает их идеальной формой сельскохозяйственного производства. А я не согласен» Так вот я и есть тот автор - доцент Ставропольской сельхозакадемии Николай Бугайченко. В статье «Хочу поспорить с Зоновым» и в предыдущей «Без коллективизации не было бы Великой Победы» я четко выделил две формы функционирования сельхозпроизводящих хозяйств: крупнотоварные и мелкотоварные.

В крае сейчас к крупнотоварным хозяйствам относятся колхозы, совхозы, всевозможные АО и агрофирмы, возникшие на базе прежних колхозов и совхозов. Между прочим, колхозы вовсе не идеализировал. А вот Александр Шумский, председатель колхоза «Казьминский», Кочубеевского района, не просто считает, но и доказывает на деле преимущества его колхоза, который в 1999 году в списке 300 лучших хозяйств России числится на 18 месте. Да и в Израиле предпочитают колхозы под именем «кибуцы».

Мелкотоварными у нас в крае являются хозяйства фермерские. Не буду повторять доводы о преимуществах крупнотоварных хозяйствах, которые даны в моих предыдущих статьях. Как свидетельствует вся мировая практика, мелкие фермы разоряются постоянно и все в больших масштабах, и тенденция эта - закономерная и экономически оправданная.

Дубинин сетует: «Помню о 33-м, когда искусственно был вызван голод власть придержавшими ». Вот так переписывают историю того периода. Был неурожай и это - объективная причина голода. Да и адрес - не тот. Тогда были довольно влиятельные силы, которые выступали и против коллективизации, и против индустриализации, и в защиту кулака, да и участвовали в организации голода. И еще: «тогда с колхозов выгребали весь урожай хлеба». Куда «выгребали»? А если посмотреть на это с позиции рабочего, который непосредственно у станка падал в голодный обморок?

Вспомнили Дубинин и его сын об очередях в советское время. Причина очередей? Зарплату повысили настолько, что была возможность «сметать» с магазинных полок все, что успевали произвести. Сейчас нет очередей, но потребляем мяса, молока, яиц в два раза меньше, чем раньше, при очередях. Получается, как в известной крыловской басне о лисе и винограде, что «глаз видит, да зуб неймет». К тому же, потребляем то сейчас в большей степени «чужое», во благо западного производителя и во вред себе.

Наворочал Дубинин претензий к Советской власти уйму, и все разобрать по «косточкам» смысла нет. Это все - прошлое. Но вот мимо чего пройти нельзя, так это мимо советов типа: «и если он пожелает выйти из колхоза...», «При выходе из колхоза крестьянин... должен получить…», «Колхозник должен знать... где находится его личный участок производственной земли...». Как это понимать? Как призыв к дележу земли в натуре? Возможно ли это сейчас - по справедливости? Обойдется ли без «калашников» и топоров? Первая фермерская волна проходила довольно просто: сами себя наделяли землицей «пожирнее» и поближе к оросительному каналу и селу. Да и тракторами и другими там машинами себя не «обделяли». Что же сейчас произойдет при сплошной «деколлективизации»?

В условиях Ставрополья фермерская жизнь ох как несладка и ежегодно усложняется из-за износа сельскохозяйственной техники, которую заменить сейчас практически невозможно. Урожай с фермерских полей намного ниже, чем с полей колхозных, и этот разрыв будет продолжать нарастать. Об этом свидетельствует мировая практика. Выход? Фермерские ассоциации с разбросанными по району «лоскутными» полями? Вот если бы в этих ассоциациях» «лоскутик-К-лоскутику », то получилось бы устойчивое коллективное хозяйство, придя к тому же, от чего уходили.

«Государство должно оказывать необходимую помощь...» утверждает Дубинин. Почему должно? Вся продукция в мире реализуется по ценам, позволяющим хозяйствовать рентабельно, т.е. с прибылью. К сожалению, есть и исключение - производство сельскохозяйственной продукции, реализационные цены на которую в мире примерно в два раза ниже ее себестоимости. Выход? Продавать сельхоз-продукцию с прибылью, повысив цены? И село - заживет? Возможно ли такое сейчас? Потому-то в мире производство сельхозпродукции дотируется государством в среднем на 50 процентов, а в странах с преобладанием мелкотоварных хозяйств, как, например, Япония, - 75 процентов. По силам ли это России? В бюджете страны на 2001 год дотации всему АПК заложены в размере менее двух процентов. Выживет ли в таких условиях наше село?

Сейчас край тешит себя тем, что примерно три четверти хозяйств стали прибыльными. Полноте! Это то при нищенской зарплате и полунищем существовании крестьян? Это при давно отслужившей срок сельскохозяйственной технике и невозможности иметь ее в требуемом количестве и качестве? В действительности прибыльные хозяйства в крае можно перечислить на пальцах одной руки и то благодаря прекрасным почвенно-климатическим условиям и грамотному руководству. И еще одно. Все, кто «крутятся» вокруг произведенной сельхозпродукции, включая переработчиков и перепродавцов, работают с прибылью, и лишь сами производители - с убытками.

Так что же государство? Почему не помогает крестьянину, как это имеет место на Западе? Гайдаро-чубайсовские реформы наше родное государство обанкротили настолько, что оно не просто не хочет, а не в состоянии помочь селу. А когда сможет? Очень не скоро…

Так зачем же зоновы и дубинины зазывают колхозников в фермерский «рай»? Мудрая украинская пословица гласит: "Гуртом и батька добрэ быты".

Так что коллективные хозяйства с крупнотоварным сельхозпроизводством хоть и с большим трудом, хоть и скудно, но все же выживут. А порознь? Задумайтесь колхозники, стоит ли становиться фермерами в российских условиях? Да и нынешним фермерам не мешает призадуматься…».

О проблеме приватизации земли в разных газетах я выступал не однажды. Вот еще одна из таких публикаций, приближенная к условиям нашего края.

« Благо или удавка?

Вот уже более десяти лет эта проблема на устах.… В этом году приватизация вышла на «финишную» прямую, и ее разрешения осталось ждать немного…

Призывы разных политических структур по поводу приватизации разноголосые – от «ура-ура!» до «не дай Бог!». Народная партия в «Ставропольской правде» от 1 июня 2002 года обратилась к ставропольцам вместе обсудить вопрос купли-продажи земли с позиции, «к каким последствиям» приведет принятие разрабатываемого в Государственной Думе соответствующего закона, и что эту проблему нужно «решать всем миром»

Чтобы «решать всем миром», надо чтобы этот «мир» знал, к «каким последствиям»… Убежден, что сегодня этот «мир» не готов «решать», так как он недостаточно сведущ в «последствиях»…

В этом же номере газеты кандидат сельскохозяйственных наук В.Шевченко в статье «Шутить с хлеборобом опасно» раскрывает некоторые стороны рассматриваемой проблемы, прежде всего, в историческом плане, и высказывает целый ряд вполне обоснованных опасений. Поэтому в данной публикации я постараюсь эту статью лишь дополнить некоторыми разъяснениями. Одновременно дам оценку статьи экономиста-теоретика М. Шевхужева «Рыночная эволюция аграрного производства в ХХ веке» («СП» от 22 января с.г.), посвященная «аграрной азбуке для наших эреров - рыночных революционеров», в которой рассматриваются те же проблемы.

Приватизация земли и фермеризация практически во всех публикациях рассматриваются как единая проблема. Наши «реформаторы» специально их объединили, чтобы открыть путь к развалу крупнотоварных сельхозпроизводителей – колхозов и совхозов. Частично это им удалось сделать – в большинстве случаев «вывески» поменяли на всевозможные «АО». Но суть то практически осталась прежней. Более того, именно крупнотоварные производители оказалась в наименьшем проигрыше. Зачем это запланировано осуществить?

Гайдаро-чубайсовская «ваучеризация» развалила отечественную промышленность, чтобы определенная «прослойка» нашего общества смогла «законно» грабить Россию и обогащаться на импорте промышленных товаров. И эта «система» продолжается и сейчас. Она породила безработицу, страшнейшую бедность народа, бандитизм, коррупцию, наркоманию, алкоголизм, проституцию и другие пороки нашего общества.

Частично все это коснулось и села. Но основы сельскохозяйственного производства хотя и пошатнулись, но все же устояли. Сейчас дошел черед и до него…

Сама схема приватизации земли, разработанная нашими реформаторами, до удивления проста. Каждый крестьянин приватизирует свой пай, превращаясь в фермера-единоличника, и крупные хозяйства рассыплются на мелкие осколки сами собой. Основание? «Мир кормят фермеры!»

Да, мир кормят фермеры. Но при этом под термином «фермер» подразумеваются отнюдь не владельцы единоличных, «семейных» хозяйств. В мире фермой «величают» любое сельхозпроизводящее предприятие, каких бы размеров оно ни было, сколько бы семей там ни работало.

Часто кивают на Запад, мол-де там земля находится в частной собственности. Так ли это? Да, есть и такие страны. Но есть страны, где равноправной является собственность и частная, и государственная. А вот одно из самых молодых государств - Израиль - вообще не знает, что такое частная собственность на землю. И в то же время его сельское хозяйство находится на самых передовых рубежах аграрного производства. Реформаторы наши утверждают, что только собственник будет рачительно относиться к своей собственности - земле. А вот израильтяне «не понимают» этого. Более того, форма функционирования аграрного сектора Израиля зиждется на нашей колхозной системе. Только называют их колхозы кибуцами.

Сейчас на Ставрополье подобных хозяйств - не единицы. Та же буденовская «Русь» - это же настоящий кибуц, а колхозу «Казьминский» Кочубеевского района могли бы позавидовать и некоторые израильские кибуцы. Так может и наши нынешние всевозможные АО реформировать по образу и подобию кибуцев?

Главная цель приватизации земли - «прихватизировать» ее, как это уже произошло с промышленными предприятиями. Что для этого надо? Естественно - закон о купле-продаже земли, который даст фермерам право на ее залог. Именно через него – залог – крестьянин, в надежде выжить, добровольно сам отдаст свою землю. Ох, как этот залог похож на ароматную приманку в мышеловке! Тронь эту приманку по имени «залог» - и мышеловка захлопнется. Навсегда. А что же дальше?

Многолетним опытом США убедительно подтверждено, что частная собственность на землю не является гарантией ее сохранности и рачительного использования. Более того, она, в условиях нынешнего роста населения и сокращения земельных ресурсов, становится серьезным препятствием продовольственной безопасности не только одной, но и всех стран мира. Так зачем же нам ее, приватизацию земли, вводить? И без нее у нас продовольственная безопасность балансирует на «лезвии ножа».

Обычно высказывается опасение, что иностранцы или наши бизнесмены скупят землю…

Никто, кроме сумасшедшего, покупать землю не будет. Во всем мире производство сельхозпродукции убыточно. Сложилась нелепая ситуация, что все, кто «крутится» вокруг сельхозпродукции (перекупщики, переработчики, перепродавцы, продавцы…) работают с прибылью, и лишь сами производители – с убытками. И такое положение не только у нас, но и во всем мире. Потому то на Западе государство берет на себя значительную часть расходов на производство сельхозпродукции, чтобы даже мелкие фермеры имели прибыль. В мире продажная цена на сельхозпродукцию, в среднем, в два раза ниже себестоимости ее производства. То есть, крестьянин всегда работает себе в убыток. Потому то и введены дотации. Каков их масштаб? В США они составляют около 40% покрытия затрат на производство сельхозпродукции, в Западной Европе – более половины, а в странах с преобладанием мелкотоварных хозяйств, как, например, Япония – три четверти. Так что японцам кушать «чужое» куда дешевле, чем «свое», и, естественно, собственный аграрный комплекс является просто обузой. Но все равно его всемерно поддерживают, создают условия для дальнейшего расцвета, ведь там работают свои же японцы!

Это еще одно подтверждение нежизнеспособности мелких ферм.

А можно ли обойтись без дотаций? В таком случае надо повысить цены на выращиваемую сельхозпродукцию в два-три раза. Как такая акция отозвалась бы во всем мире, если бы только на одни продукты питания цены подскочили бы в два-три раза?

Думается, что в нынешних условиях, когда в России не предусмотрены дотации, да и появиться они смогут не раньше середины нашего века, вопрос о скупке земли иностранцами – из разряда политических «страшилок».

Практически во всех публикациях отмечается, что наше сельское хозяйство «страдает» от диспаритета цен на сельскохозяйственную и промышленную продукцию. Да ничего подробного! Наоборот, на Западе этот диспаритет намного выше. Судите сами. Цены у нас на пшеницу достигли мирового уровня, а цены на нашу сельскохозяйственную технику ниже заморской в 3-6 раз. Так что на Западе диспаритет цен в 3-6 раз выше, чем у нас! Так что в наших общих проблемах диспаритет цен – не проблема.

В воззвании Народной партии отмечается: «Мировой опыт показывает, что богатый урожай получают не только частники, но и обычные арендаторы. Как индивидуальные фермеры, так и крупные кооперативы». Будем считать, что это из разряда «недоразумений». Везде в мире в крупнотоварных сельхозпроизводящих хозяйствах урожай, в среднем, на треть выше, чем на мелких фермах. И это – объяснимо. На мелких фермах невозможно применить высокопроизводительную технику, современные технологии, эффективные севообороты, химизацию, мелиорацию и другие меры, которые обеспечивают получение высоких урожаев и снижают себестоимость выращенной продукции.

Много разговоров относительно ипотеки (залога) земли. Сейчас задачу фермеризации задумали решить «полюбовно», заманив посулами залога земли. Мол, заложишь землю, получишь за нее капитал - и хозяйствуй, и блаженствуй. Надежда фермеров, что кому-то удастся вернуть залог, в нынешних условиях, несбыточна.

Но и это не самое страшное, что ожидает Россию, если будет узаконена купля-продажа земли. Опасность потери аграрной самостоятельности первыми осознают наши республики. У них чувство самозащиты еще сохранилось на достаточно высоком уровне, и они вскоре заявят: «Прощай, Россия! Нам с тобой не по пути!».

И какой же вывод? Тот, кто ратует за приватизацию земли, тот вольно или невольно создает условия для развала России на удельные княжества. Вот такую судьбу готовят нам. Так что мы, возможно, вскоре будем жить в Северо-Кавказской, а может и в Ставропольской республике. Обойдется ли передел границ без насилия и войн? Господи, избавь Россию от этой страшной чумы по имени «приватизация земли»!

А теперь немного о мнении М.Шевхужева по вопросу реформирования нашего сельского хозяйства. Если оценить содержание его статьи по существу, то оно сводится к двум выводам. Вывод первый: «тот, кто борется за создание современного фермерства, азбуку эту должен хорошо знать». А кто борется? Кому нужно современное фермерство? Вывод второй дает ответ на эти вопросы: «у меня возникает конкретное предложение… объявить как национальную идею и задание государственную программу строительства современных ферм сначала, скажем, в самом центре России – в Нечерноземье. По типу хотя бы хрущевской целинной эпопеи, когда на нее направлялись все усилия государства». Это что же – все государственные средства направить в одну точку, а всем остальным регионам – по круглому нулику? Сколько на это потребуется средств и откуда их взять? Сколько лет потребуется потратить на этот «эксперимент»? А чей черед потом?

Мы ведь хорошо знаем, что состояние сельского хозяйства России сродни фермерскому хозяйству США начала 30-х годов ХХ века. Неуправляемый бандитский фермерский рынок США, сложившийся исторически после разграбления земель коренного населения Северной Америки, завел страну в тупик, и лишь «твердая» рука президента США Франклина Рузвельта спасла ее от дальнейшего разорения путем государственного регулирования всех сфер экономики. Точно такая же ситуация возникла сейчас и у нас в связи с введением нашими реформаторами бандитско-рыночного капитализма в России. Кто должен взять на себя роль Рузвельта? Каким путем повести Россию к спасительным берегам? По мнению Шевхужева – это путь фермеризации, нацеленный на строительство «современных» ферм.

Первый закон «аграрной азбуки» Щевхужева, если изложить его попроще – это давай приватизацию земли, так как «российский крестьянин-колхозник… нарицательно-ругательское слово, вечно последнее и эксплуатируемое лицо», а «американский ковбой-фермер… - национальный герой». Да вымирает этот ковбой-фермер! Свою землю он отдает в аренду крупным землевладельцам. Сейчас в США почти половина земель находится в аренде, и идет ежегодное укрупнение ферм, прежде всего, за счет аренды земель все тех же ковбоев -фермеров. В этом же плане Россия сейчас впереди США! Ведь нынешние всевозможные АО, это же по существу и есть арендные крупнотоварные фермы.

Что греха таить, первая волна наших фермеров «обзаводилась» хозяйством, сама себя наделяя землицей «пожирнее», поближе к селу и оросительному каналу, да и техникой себя не «обделила». Но недалек тот час, что и им придется разделить судьбу американских ковбоев – фермеров. Это утверждение подтверждается опытом все тех же США. Крупных ферм там около 8%, а производят они 95 % птицы, 90% овощей и бахчевых, 82 % хлопка, фруктов и орехов, 66 % молочных продуктов, 54 % зерна.

Утверждение Шевхужева, что сейчас один американский фермер кормит более ста сограждан США – это из «демократического» мифа, чтобы показать, насколько наше сельское хозяйство является отсталым. В действительности треть трудоспособных американцев заняты тем, чтобы продукт крестьянского труда оказался в руках потребителя.

В заключение один вопрос, не связанный с приватизацией земли.

Цены на зерно достигли мирового уровня, почему многие ринулись его производить и напроизводили, что и девать то его некуда… Стоп! В советское время зерна производили куда больше и – не хватало. В чем существо этого разногласия? Сейчас высокие цены на зерно и нерентабельность производства грубых и сочных кормов поставило животноводство на грань вымирания. Многие хозяйства уже отказались от животноводческой отрасли, а другие подумывают об этом же. Животноводство поистине умирает.

Надо иметь в виду, что растениеводство и животноводство являются взаимозависимыми отраслями сельскохозяйственного производства, и друг без друга жить не могут. Чем раньше это поймут крестьяне, тем лучше будет и всем ставропольцам. Да и не только ставропольцам.»

О «благах» приватизации в большей части пишут ученые и журналисты. А вот публикация официального бюрократа о приватизации в России и нашем крае - явление редкое. Приведу один из таких примеров, опубликованный в газете «Ставропольская правда» в конце 2002 года.

« Благое дело или вред?

О приватизации в России и крае размышляет первый заместитель

министра по управлению имуществом края В.А НТОНЕНКО

Заканчивается первое десятилетие, когда в наш обиход вошло ранее незнакомое слово «приватизация». И все эти годы не смолкает спор: благое это дело или вред, который нанесли России?

Перед Россией стояла задача: создать, причем на пустом месте, реальный частный сектор. Как это сделать в стране, где нет законных свободных средств для инвестиций? Если продать государственное имущество собственнику, который имеет средства, то можно ставить задачу – максимум денег в бюджет. Внутри страны большие деньги – это бюджет. Поэтому такая приватизация – это продажа государственной собственности государству же. То есть платная приватизация – это либо использование народных денег, либо продажа иностранному капиталу. Это хорошо видят те, кто ратует за дорогую приватизацию и тут же возмущается засильем иностранного капитала.

Представьте себе, каково в таких условиях работать специалистам органов по управлению государственным имуществом края, городов и районов. Как работники исполнительных органов, они обязаны обеспечить безусловное выполнение законодательных актов по вопросам приватизации и управления имуществом , а выполняя их, подвергаются критике в том плане, что действуют в ущерб интересам отдельных слоев населения края.

Я попытался проанализировать: что же сделано у нас в крае, и что же делать дальше? Вспомните, два года назад появилось опасение, что, приватизировав магазины, оставим население без хлеба. Об этом говорилось на всех совещаниях, в печати и т.д. Сегодня мы видим, что частная торговля предоставила нам возможность покупать хлеб расширенного ассортимента, приблизила торговлю к местам жительства.

Разговаривая с оппонентами, огульно критикующими приватизацию, я всегда спрашиваю их: что, после приватизации предприятие исчезло с того места, где оно стояло, или новый собственник демонтировал оборудование? Нет. Значит, причину остановки краевых предприятий надо искать в другом. Например, в том, что ранее существовали план, госзаказ или другие формы, гарантирующие, что производимая продукция (абсолютно ненужная для широкого потребителя) будет истребована и направлена на другие предприятия - как комплектующие изделия. Даже расчески в парикмахерскую покупали за счет бюджета, поэтому их и делали на чугунолитейных заводах.

Видимо, причину остановки предприятий надо искать в нарушении экономических взаимоотношений, в неумении руководителей предприятий быстро сориентироваться и начать работать в новых условиях. Акционерные предприятия остались бесхозными: их дирекции сохранили способы контроля за деньгами предприятия, но не стали открытыми собственниками, а, стало быть, остались временщиками...

К сожалению, реальных подвижек в устранении таких возникших проблем не было и не наблюдается сейчас. Возможно, кулуарно они и обсуждаются, а вот широкой информации об этом нет. Но, может быть, действительно нами правит иностранный капитал, который и тормозит экономические преобразования?

Так может думать лишь человек, не владеющий информацией.
А между тем участие иностранного банковского капитала ограничено нашими законами. «Планка» установлена на уровне 12 процентов. Но, к сожалению, реально и этого недобрали. Центральный Банк недавно обнародовал цифру – всего четыре процента банковского капитала принадлежит иностранцам.

Конечно, кто-то может сказать: не сам иностранный капитал перекупил нас, а их ставленники в лице, скажем, олигархов. Но опять-таки, по информации, появляющейся и в печати, собственность олигархов не дотягивает до 10 процентов от общегосударственной.

Вспомните, что из себя представляли краевые предприятия восемь-десять лет назад. Практически половина экономики края (без сельского хозяйства и переработки) ра бо тала на военно-промышленный комплекс, никакой потребительской стоимости не создавая. Падение их производства произошло от того, что в стране перестали делать большое количество самолётов, подводных лодок и т.д., которые комплектовались их изделиями.

Легкая промышленность рухнула при первых признаках конкуренции.

Для того чтобы сохранить свое производство, остается признать, что тебя опередили. В этом нет ничего предосудительного. Это просто должно значить, что руководители предприятий, его рабочие задумались о будущем. Если задумались. А правительству все равно, с кого собирать налоги. Повторю неоднократно звучавший пример. Руководствуясь этим принципом, недавно старая добрая Англия лишилась своей автомобильной промышленности, последний завод продали. Был «Ролс-Ройс» стал «Фольксваген». И нет никаких криков о том, что Англия продана. Ведь главное то, что собираемость налогов не уменьшилась, и с кого собирать налоги - тоже остались. Так стоит ли бояться «вторжения» иностран ного капитала?

Проблема в д ругом - как привлечь иностранный капитал. Почему на Западе этой проблемы не существует? Там перемещение капитала идет уже давно. Все действия и последствия оговорены законами, срабатывают они автоматически. У нас и законов нет, а те, что есть, не работают, только начинают работать, следует окрик.

Вернусь потому к вопросу приват изации. Закон принят Верховны м Советом РСФСР и обновлен Гос думой РФ, продублирован у нас в крае через Совет народных депутатов. Значит, надо выполнять . Почему же некоторые лица столь активно стали требовать: давайте искать крайних, тех, кто продал страну.

Де ло не в том, продавать или не про давать. А в том, чтобы покупатель был в ответе перед государством за переданную собстве нность. К сожалению, таких законов у нас нет. Четыре года пытаемся через РФФИ, арбитражный суд г. Москвы отменить итоги продажи 15 процентов акций акционерного общества «Ставропольполимер». Однако вопрос не решается. Хотя все про верки говорят о том, что инвестор условия торгов не выполнил, а акции перепродал так называемому «добросовестному приобретателю», забыв предупредить его об обязательствах при покупке.

Но нельзя во всем видеть только плохое. Многие наши предприятия уже поднялись на ноги, конкурируют если не с Европой, то уже с Китаем и странами «третьего мира». Только вот показатели падения производства у всех на виду, а рост его многие предприятия вынуждены скрывать - чтобы опять не упасть. Такая уж у нас фискальная система: не успеешь стать прибыльным, как тебя налогами задушат.

Вообще давайте задумаемся: а есть ли такое уж большое падение производства? Силовые структуры и даже осторожный Госкомитет по статистике признают, что наполовину экономика ушла в тень. Во всяком случае, в дефиците у нас только деньги, а с остальным все в порядке. Денег у края – кот наплакал. Вся надежда на инвесторов. Вот мы и вернулись на круги своя: инвестор не хочет работать с государством. Значит, надо уходить от владения государством собс твенностью, но обеспечивать влияние другим способом. Вот для чего нужны новые законы в стране, о которых мы давно говорим, но ничего не делаем. В этом и должно заключаться государственное регулирование.

Да, сейчас взяли курс на увеличение государственной собственности, забирая в счет погашения долгов, т.е. прямых платежей, имущество, которое раньше принадлежало прежним собственникам. И делаем это, как, отметил в «Российской газете» губернатор края А. Черногоров, в строгом соответствии с законами РФ. Вопрос в том, какое имущество берем и зачем. Например, в Новоселицком районе на 1,5 млн. рублей в собственность края взяли имущество бытового обслуживания: зеркало, стол сапожника и т.д. Спрашивается, можно ли ими выплатить зарплату бюджетникам или наполнить бюджет?

Что можно и нужно сделать сегодня в крае? Первое – это определить круг предприятий, которые необходимы экономике края независимо от их организационно-правовой формы, и работать с ними. Остальные должны самостоятельно бороться за свое место под солнцем. Первый шаг в этом направлении был сделан. Определены 10 крупных элеваторов, в которых есть контрольный либо блокирующий госпакет акций, чтобы через него проводить политику на этих предприятиях. Однако Минсельхозпрод края решил, что надо силы и средства распылить на все предприятия, и добавил к списку еще почти десять. Получилось каждой сестре по серьге, опять никому помочь не смогли.

На чем строятся рассужден ия таких специалистов? Да на том, что будет, мол, пакет у нас - сможем управлять. Следуя этой логике, процветающими должны быть Новоалександровский мясокомбинат (свыше 80 процентов в государственной собственности края) или Пятигорский молзавод (довели до банкротства и передали в муниципальную собственность).

Передовые страны стремятся сбросить груз рядовых забот в виде предприятий, не играющих значительной роли в экономике, сосредоточиться на «высоких технологиях». Так давайте такую политику проводить и в крае. Можем делать лучшую колбасу, молочные продукты, хлебные изделия - надо на этом сосредоточить внимание, а не на производстве ботинок, которые никто не носит. Зачем разбрасываться? Я нисколько не против того, чтобы исправить ошибки, когда речь идет о крупных предприятиях энергетики, топливной промышленности, недродобывающих отраслей. Но зачем же опять повторять то, от чего решили отказаться? Во всем мире известно: сервис, легкая промышленность, переработка в частных руках работают лучше. Сделать так, чтобы эти предприятия работали с учетом интересов государства, - вот чему нам надо учиться.

Можно, конечно, отмести все, что сделано. Сказать, что сделано неправильно. Опять разрушать и снова строить. До бесконечности?»

Как и «положено» чиновнику, который сам проводит эту самую приватизацию, он ее защищает, как может, часто извращая факты до неузнаваемости. В ответ я написал свое отношение к данной публикации. Вот ее содержание.

«Так благое ли дело приватизация?

Статью первого заместителя министра управления имуществом края В. Антоненко «Благое дело или вред?» прочитал залпом трижды. Спустя несколько дней к ней вернулся вновь. Однако так и не смог найти в ней ответ на два принципиальных вопроса: какие мотивы могли побудить его дать столь однобокую и необъективную оценку проведенной в России приватизации, и какова цель этой публикации. Признаюсь, вдумываясь в содержание статьи, никак не мог избавиться от ощущения, что статья – заказная. Кому сейчас нужно вот такое освещение путей реформирования экономики России? И если бы целью статьи было еще раз повесить лапшу на наши уши, можно было бы эту писанину и проглотить. Однако чувствуется, что это какая-то наживка…

В начале статьи автор пишет: «Перед Россией стояла задача: создать, причем на пустом месте, реальный частный сектор». Надо сказать прямо – не «стояла», а кто-то поставил ее с определенной целью. С какой? Туманные рассуждения автора давайте переведем на простой язык. Частником можно стать, купив что то. Но беда то в том, что у народа средств для таких покупок не было. Значит, никто из народа стать частником не мог. А кое-кому ох как хотелось им, частником, стать. Вот и придумали приватизацию, называемую в народе очень метко – «прихватизацией», которая предусматривала приобретение заводов, нефтяных вышек и другого богатства, нажитого народом при советской власти, за - «просто так». Кто это мог сделать? Тот, кто был поближе к правительственной «демократической» кормушке. И еще проще – приватизация – это разграбление народных богатств «определенными» лицами на «законном» основании.

Где были и есть средства? На Западе. Антоненко сокрушается, что кое-кто «возмущается засильем иностранного капитала». Сейчас все понимают, что после гайдаро-чубайсовской системы реформирования российской экономики самостоятельно страна не может выйти из пучины созданной разрухи. Как это ни печально говорить, но создана сейчас такая ситуация, что без помощи Запада нам не обойтись. Нужны иностранные инвестиции.

Могут спросить, а как же после Великой Отечественной войны СССР в кратчайшие сроки восстановил разрушенное войной хозяйство? Существо то этого феномена заключалось в том, что тогда все, включая руководство страны, делали все от них зависящее, чтобы восстановить разрушенное войной. Сейчас же «демократические» реформаторы поставили задачу обратную – все восстановленное разрушить, а богатства присвоить себе путем «прихватизации».

Кто грабил и наживался на народной собственности? Их сейчас именуют ласково – олигархи. Их лица на экранах телевизоров постоянно мозолят наши глаза. Вот именно эта вот «прихватизация» разделила наш народ на два класса: первый – очень малочисленный и очень богатый, и второй – очень бедный, но самый многочисленный, то есть подавляющее большинство населения России.

Были ли попытки предотвратить вот такое разграбление России? Были, и самая серьезная завершилась трагедией, когда хасбулатовский Верховный Совет поднял свой голос несогласия с проводимой грабительской политикой. За это то и был Белый Дом расстрелян из танковых пушек прямой наводкой.

В прежние времена половина экономики края, сетует автор, «работала на военно-промышленный комплекс, никакой потребительской стоимости не создавая. Падение производства произошло от того, что в стране перестали делать большое количество самолетов, подводных лодок и т.д.» Да нет! Создавала «потребительскую стоимость», да еще и какую! А вот сейчас разграбленная, униженная и безоружная Россия лишь взирает, как мировой жандарм – США бомбит Ирак, Югославию, и ничего реального противопоставить не в состоянии. Да и защитить себя, если вдруг США посчитают нужным, не сможет – нечем. Вот какова цена гайдаро-чубайсовских реформ с их «прихватизацией».

Причину остановки предприятий Антоненко предлагает искать «в неумении руководителей предприятий быстро сориентироваться и начать работать в новых условиях». Только ли? Не думаю, что столь высокопоставленный чиновник не знает истинных причин остановки предприятий и ему надо это разъяснить.

Антоненко утверждает, что «Легкая промышленность рухнула при первых признаках конкуренции». Ну, это уже совсем – перебор. Не может он не знать, что гайдаровская либерализация цен, приведшая к невиданной инфляции, лишила предприятия средств к существованию, развал СССР нарушил связи со смежниками, неконтролируемый импорт по демпинговым ценам (о какой там конкуренции в таких условиях можно говорить) лишил прежних рынков сбыта продукции, наглость олигархов.… Не буду дальше перечислять, что было сотворено, на какие чудовищные меры пошли наши «демократы» и западные акулы, чтобы удушить российскую экономику, или, как планировал главный советник Ельцина Бурбулис: «Затянуть на шее российской экономики мертвую петлю», так как она, мол-де, ни на что не способна, Не мог Антоненко не знать, что на наших предприятиях ВПК имелись высочайшего уровня технологии, позволяющие выпускать продукцию зачастую намного превосходящую зарубежные аналоги, и не понимать, что наши «демократы» помогли Западу убрать с их дороги конкурента – Россию, и занять ее традиционные рынки сбыта военной продукции.

Как же дальше быть? Антоненко советует: «Можем делать лучшую колбасу, молочные продукты, хлебные изделия – надо на этом сосредоточить внимание, а не на производстве ботинок, которые никто не носит». Рецепт почище бухаринского. Колбасу? Молочные продукты? Из западного сырья? От своего же животноводства остались лишь рожки на ножки.… А что касается ботинок, то подразумевается, что будем и дальше ходить в итальянских и немецких. Сами то мы не способны производить достойную обувь? Полноте! В советские времена обувь фабрики «Скороход» на западном рынке была нарасхват. Тогда могли! А сейчас…

В статье даже между строчек не найти и капли сочувствия народу, попавшему в капкан «прихватизации». Автор пишет: «Остальные предприятия должны самостоятельно бороться за свое место под солнцем». Обратите внимание на слово «самостоятельно». Да не только самостоятельно, но и с помощью государства им еще долго придется «барахтаться» в мутной водице «прихватизации». Но самое печальное заключается в том, что во всей статье людским «духом» и не пахнет…».